«Между чувствами и карьерой я выбрал второе»: отрывки из книги Димы Билана

О чувствах

«Я цинично препарировал свою любовь и привязанности — анализировал себя и избранниц, то притягивал, то, напротив, отбрасывал... А когда ситуация вынуждала выбирать между чувствами и карьерой, я предпочитал второе. Всегда. Ну и, конечно, вы же понимаете, что само слово «карьера» — оно мое, другое. Где следующий шаг по этой лестнице — свежая песня или альбом, а каждая очередная должность — создание нового шоу или подготовка удивительного но-мера на предстоящей премии. Сначала я наивно рассчитывал усидеть на двух стульях: быть внимательным бойфрендом и трудолюбивым музыкантом одновременно. Те эмоции, та любовь, что заполнила меня до краев, стоила того, чтобы за нее бороться... Отключал телефон и пропадал на несколько дней. Потом были крики Юрия Шмильевича Айзеншписа, срочные концерты и репетиции, не дающие шанса на личное время.

И так по кругу. Эти бесконечные компромиссы раз за разом выматывали все сильнее. Помню момент, когда все закончилось: мы сидели на пляже в Сочи, когда, глядя на нее, понял — она устала. Отношения, построенные на «потерпи», «давай в следующий раз» и «у меня работа», измучили ее, и я должен что-то с этим делать. Но выход был один — бросать либо музыку, либо... ее. Предать первое означало предать часть себя. Я не мог пойти на такую жертву, а она бы ее не приняла. Моя бабушка всегда говорила: настоящей любви, дружбе, богатству ничего не угрожает, потому что все настоящее — духовное, а не материальное. Материя не властна над духом».

Об авторитетах

«В начале пути, работая с Айзеншписом, доверял свою жизнь и карьеру ассистентам, продюсеру, ведь тогда я был еще только гостем в этой плоскости шоу-бизнеса. Теперь же все решения принимаю самостоятельно, советуясь и обсуждая большие проекты с Яной Рудковской, а в остальном живу и работаю на полной автономии. Она — друг и партнер, спутник моей планеты. Благодарен ей не меньше, чем Юрию Шмильевичу. Но я вырос, сформировался, разгорелся и теперь сам определяю орбиту своего пути.

Замещение личности происходит постепенно. Сначала ты настоящий только тогда, когда возвращаешься домой. Там ты можешь быть честным, без масок и аватаров. А сцена — это любимая, но все же работа. Постепенно сосуд переливается, и твой дом становится довеском к реальной жизни на сцене, где ты искренне рассказываешь свою историю людям через музыку и образы. Не боюсь быть непонятым. Да, «Планета Билан» — это совершенно другие ассоциации, оформление, технологии и язык. Но это все еще я — моя аудитория это чувствует. Четко осознаю, что такое хиты. Полностью перекроенные по звучанию песни — это как ушат холодной воды по мозгам. Ремиксы лишают якоря, который погружает тебя в собственную историю. Не собираюсь красть воспоминания у моих зрителей».

О критике

«К комплиментам отношусь настороженно. Для меня это лишь мед в уши и не более. Похвала важна от мэтров, режиссеров, операторов. Они авторитеты, которых не обмануть модным костюмчиком и затяжным фальцетом. Но вот за критику я готов даже доплачивать. Она самый ценный фидбек, вызывающий какой-то спортивный интерес, адреналин. В диссонансе, столкновении больше энергии, чем в поглаживании по голове. Там, где самокритика, — выжженное поле. Когда я недоволен собой, никакой провал уже не ранит и ни одна победа не утешит.

Самое страшное — погнаться за общественным «нравиться» и дать растащить себя на куски. Единственный способ уцелеть — это остаться одному. Выставить щит и не пускать никого, кто пришел наводить свой порядок в твоем идеальном хаосе. Я не обращаюсь за помощью и предпочитаю, чтобы меня тоже не просили. Конечно, речь не о близких — ради них я готов на все. Но мне не нужна поддержка, на которую я потом буду опираться вечно. И не хочу подсаживать других на «иглу» — тогда люди перестают надеяться на себя. Это даже не эгоизм в привычном понимании. Эгоизм в творчестве — желание накопить, собрать в себя как можно больше текстов, речей, монологов, идей, а потом отдать это все. В искусстве ты всегда жадный до того, чтобы делиться. Если нечем, тогда ты ноль, пустышка без энергии».