Кто протянет пистолет Дубровскому?

В день, когда я пришел на спектакль, у особняка Спиридонова в Малом Гнездниковском переулке, где проходит действо, от майбахов, бентли и других баснословно дорогих авто рябило в глазах. В зал, вмещающий лишь 80 зрителей, можно было попасть по специальному обращению, в котором, например, был и такой пассаж: «Черный русский» приглашает вас в Дом Троекурова, где принято держать язык за зубами, но не принято держать себя в руках». А одно из 12 особо выделенных правил спектакля гласило: «Без особой маски подглядывать за происходящим запрещено». Поэтому все гости перформанса были поделены на три группы. «Лисицы» наблюдали за жизнью Маши Троекуровой, «филинов» с укладом дома знакомил сам хозяин, а команде, в которую вошел я, были выданы маски оленя – мы смотрели на мир глазами Владимира Дубровского. Главное потрясение от спектакля – только через 10 минут после начала я понял, что в роли Дубровского передо мной Владимир Кошевой! Последний раз мы виделись с Володей 14 лет назад. Его, второкурсника ГИТИСа, пригласил в свой знаменитый спектакль «Кухня» сам Олег Меньшиков. Я начинал работать в новом проекте «Большая стирка», находил время для всех театральных премьер и лично встречался с будущими героями эфиров, к которым сразу отнес и Володю.

Сегодня договориться об интервью с Кошевым очень трудно. После фантастического успеха в сериале «Преступление и наказание» – я уверен, его Раскольников поразил бы даже самого Достоевского – актер сам выбирает режиссеров и пачками отметает сценарный мусор. «Раньше мне приходилось сниматься в разных, как говорила Раневская, плевках в вечность. Сейчас даже ради заработка не могу, стыдно». Мы общаемся в аэроэкспрессе, Володя летит в Питер, где занят в спектакле знаменитого БДТ «Игрок». «Невероятная, просто космической мощи актриса!» – восхищается он своей партнершей по «Игроку» Светланой Крючковой. А когда я прошу его сравнить себя сегодняшнего с тем 26-летним парнем, с которым мы пили кофе на Чистых прудах (поразительно, но внешне Володя ничуть не изменился), он говорит: «Знаешь, тогда я слушал рассказы про твою новую программу, видел твое воодушевление и чувствовал, у человека – новый этап жизни. У меня этот этап начался только сейчас. А каким открытым я был! Радостно на всех кидался, буквально кричал, что на 250% готов к работе, но мне отвечали: «Вас здесь не нужно!» Поэтому со временем душу нараспашку я так легко не выворачиваю».

– Что касается профессии, ты, как и прежде, выкладываешься на все 250%, если не больше. На «Ленфильме» до сих пор вспоминают, как в «Преступлении и наказании» в сцене убийства Лизаветы ты от вида бутафорской крови упал в обморок.

– Да, там ее столько разлили, что любой бы человек грохнулся! Но у этой истории есть продолжение. Когда я снимался в фильме о Распутине, осуществилась моя давняя мечта – я стал Феликсом Юсуповым. Владимир Машков, игравший главную роль, увидев меня на съемочной площадке, очень удивился: «Ты, оказывается, жив-здоров, а мне сказали, с ума сошел после Раскольникова».

– А Юсупова почему мечтал сыграть?

– У каждого знакового исторического персонажа есть своя тема. Способность совершать поступки, идти против всех, не отступать ни перед какими препятствиями, жертвенность, абсолютная убежденность в своей миссии. До самого последнего дня жизни Феликс Юсупов был уверен, что, организовав убийство Распутина, выступил спасителем России.

– Вернемся к «Черному русскому». В одном из эпизодов Маша пред стает полностью обнаженной. А ты на сцене готов раздеться?

– У нас вообще заняты самые красивые и самые популярные молодые актрисы. Одна Равшана Куркова, хотя это ее первый театральный опыт, чего стоит. Что же касается твоего вопроса, раньше бы – ни за что! А сегодня, если я доверяю режиссеру, принимаю его трактовку и понимаю, что это дополнит образ, пожалуй, соглашусь.

– О «Черном русском», заявленном как спектакль иммерсивный, то есть предполагающий вовлечение зрителя в сценическое действие, неоднозначное мнение. Некоторые говорят, что кроме игры Кошевого им в этой чехарде персонажей, эскапад на тему выпить-закусить с танцами и пантомимой ничего не запомнилось.

– Мне очень дорога роль Владимира Дубровского, я к ней долго шел. Но наша задача не ублажать зрителя, который, развалясь в мягком кресле, произносит: «Ну, лицедеи, давайте, удивляйте меня!» Мы пускаем людей в свой мир, вместе с ними пытаемся раскрыть некую тайну – эта пушкинская повесть полна мистики. Но готовы ли они, смогут ли в той же роковой сцене с голодным медведем понять, что решение остается за ними, и протянуть мне пистолет?