«Любовный напиток» от Константина Камынина

За чувства менее спортивной сильной половины человечества мне действительно страшно, но уверен: даже у хорошо знающих дорогу в тренажерный зал парней безупречный торс 27-летнего Константина Камынина вызывает комплекс неполноценности. В чем его успех, наверняка думают соседи по тренажерам и, не выдержав, иногда просят дать послушать, под что же Костя так целеустремленно занимается.

– Я протягиваю наушники, а там Росcини. Включаю полную оперу на полтора часа.

И какова реакция? Что тебе говорят?

Ничего, чаще от удивления просто застывают на месте. Но мне нравится ломать стереотипы, я хочу, чтобы люди поняли: любой человек может заниматься музыкой. С восьмого класса я ходил в театральную студию, и актерство мне очень нравится, но все-таки мое — режиссура. В школе, кстати, я поставил три спектакля: «Мама мия!», «Нотр-Дам» и «Ромео и Джульетта». Одноклассники до сих пор вспоминают, ну а мне ближе была постановка! Вот и пошел поступать.

Не верю! Потому что набираешь твою фамилию и видишь, как весь Интернет завален классными фотографиями полуобнаженного красавца.

К сожалению (Костя произносит именно это слово. — Прим. «СтарХита»), я пять лет работал моделью. Меня нашел агент, обещал золотые горы, но... Сейчас еще есть какие-то съемки, в основном для себя.

Потому что сегодня ты плотно занят подготовкой диплома в Академии театрального искусства?

Да, получаю второе высшее. Тут я прихожу в изумление, потому что выясняется, что Костя еще и выпускник Московского университета геодезии и картографии и хорошо знает, как пользоваться теодолитом и нивелиром.

Мой папа был инженером-геодезистом, вы бы нашли общий язык. Хотя он всегда хотел, чтобы я стал гинекологом, говорил, мол, это востребованная профессия.

В МИИГАиК я пять лет отучился еще и потому, что там была военная кафедра. Но желание через музыку рассказать людям свою историю никуда не пропало, поэтому я поступил в ГИТИС.

И твоя сегодняшняя дипломная работа как режиссера музыкального театра — как раз опера «Любовный напиток»?

Да, в марте в «Геликон-опере» при участии моей талантливейшей однокурсницы Светланы Высоцкой у нас премьерные спектакли. Сначала «Любовный напиток» Доницетти, а потом одноактная опера Пуччини «Плащ».

Ехал на встречу с тобой, перечитал либретто «Любовного напитка». Одни действующие лица чего стоят! Адина — богатая, капризная и своенравная арендаторша, мечтающая о возвышенной любви. Страстно увлеченный Адиной простой бедный парень Неморино, странствующий врач-шарлатан Дулькамара — практически продавец пиявок Дуремар из cказки про Буратино.

Эта опера есть в репертуаре почти каждого театра в мире, и ее обычно ставят как комедию, даже клоунаду. А я увидел другой ракурс — сделал акцент на отношениях главных героев, полных не только юмора, но и глубокого драматизма.

И кто подсказал такой неожиданный ход? Кирилл Серебренников, ассистентом которого ты работал на постановке «Чаадский» в «Геликон-опере» (в прошлом году режиссер получил за этот проект «Золотую маску». — Прим. «СтарХита»), или Дмитрий Черняков, спектаклями которого восхищаются многие любители оперного искусства?

Я восхищаюсь талантом и Кирилла, и Дмитрия. Они удивительные, тонко чувствующие cовременность режиссеры. Я счастлив, что нашей профессии можно учиться у таких мастеров. А идею мне подсказал прежде всего сам композитор, его музыка. Гаэтано Доницетти ведь тоже любил ломать стереотипы. Представьте, начало XIX века, беднейшая семья. Мать — ткачиха, отец — сторож. В девять лет мальчик попадает в благотворительную музыкальную школу, где становится лучшим учеником. И все произведения, которые он потом напишет, — на счету Доницетти целых 70 опер, — полны таких искренних чувств, эмоций и переживаний, что понятны каждому человеку и в XXI веке.

Сегодняшние любители оперы во всем мире — это почти всегда рафинированная, изысканная публика в элегантном возрасте. Ты хочешь привлечь молодого зрителя?

Что обычно происходит на традиционных оперных спектаклях? Примадонна вышла, пострадала, поплакала, спела и ушла. А я добиваюсь, чтобы мои солисты играли и выглядели даже лучше, чем драматические актеры, и при этом еще достойно пели. Почему на хороших мюзиклах — а я очень люблю этот жанр — так много молодежи? Потому что любой образ, любая сцена, любая деталь тщательно проработаны, это высокопрофессиональный продукт. Я стремлюсь к тому же. Небрежности, что называется, выступления в полноги, даже самая неискушенная публика сегодня не прощает. И в опере всегда звучит не подвластная времени музыка, здесь живой оркестр, пение без фонограммы. В этом ведь столько энергии!

Своих приятелей по спортзалу ты уже приглашал на прогоны «Любовного напитка»?

Да, они выходили потом с круглыми глазами, а один парень мне сказал: «Классно, Костян! Я даже не ожидал. А музыку ты написал?»