Полевые цветы с фронта – наследство и память

Пополняя свою Новогоднюю и Рождественскую коллекцию, кто не знает, я собираю марки именно по этой тематике, всегда жалел, что редких писем с фронта самого тяжелого периода войны 1941–42-х годов у меня нет. Но в этом году за три месяца до майских праздников в редакцию пришло письмо из Нижнего Новгорода. Привожу его почти полностью:

«Здравствуйте, Андрей!
Сначала хотела написать Вам по электронной почте, но решила, что в память о своем дедушке Григории Степановиче Анисимове напишу от руки, как он когда-то в 1942 году написал бабушке письмо и пришил к уголку листочка бумаги цветы. За период его пребывания на фронте с марта до декабря 42-го он писал частенько, успокаивал, что служба телефонистом несложная, страшного ничего нет. А в последнем описывал войну такой, какой она была на самом деле: «Сидим в окопах, земля дрожит, вода горит, что будет через пять минут, никто не знает…» Эти письма все равно спасали бабушку от тоски, грусти, давали надежду на встречу, но… дед не вернулся. Пропал без вести под Сталинградом. Из всех писем почему-то сохранилось именно это с почти выцветшими буквами, к уголку которого суровой ниткой привязан крохотный букетик сухих полевых цветов. Не было раньше психологов, которые бы помогли справиться с тяжелым эмоциональным состоянием. Помогала выстоять работа и это письмецо. Буквы от химического карандаша выцвели не столько от времени, сколько от пролитых над ним слез бабушки. «Да, были люди в наше время…», сейчас мы храним это письмо в своей семье, рассказываем детям и внукам, чтобы не забывали своего прадеда, ценили жизнь и помнили о тех, кто не вернулся с войны. В память о своем муже моя бабушка Клавдия требовала от всех мужчин нашей большой семьи, чтобы все служили в армии. И никто даже не пытался откосить. А женщинам завещала хранить верность своим мужьям. И это тоже свято чтится: дочери и внучки бабули выходили замуж один раз и на всю жизнь. Вот такая история – обычная, как букетик полевых цветов. С уважением, его внучка Плесканюк Алла Сергеевна».

Найдут ли когда-нибудь сведения о дедушке Аллы Сергеевны, как и миллионах других погибших или без вести пропавших, я не знаю. Но все эти рядовые и офицеры очень хотели жить, беспокоились о близких, верили, что вернутся, и в краткие минуты отдыха писали письма домой. Прочитайте эти коротенькие весточки: в них простые житейские радости, любовь, вера и надежда. Надежда на то, что мы их не забудем.

АПРЕЛЬ 1944 ГОДА. «Здравствуй, дорогой папочка! Сегодня мне 8 лет. Бабушка испекла мне пирог. Жаль, что тебя нет с нами. Но мы о тебе никогда не забываем и вспоминаем. Дорогой папочка! Вчера мы с Аликом получили открыточки. Они очень хорошие. Спасибо тебе...»

ИЮЛЬ 1943 ГОДА. «Мамочка, здравствуй!.. Мы уже неделю стоим на одном месте, на днях переедем, нашему батальону вручили гвардейское знамя. Позавчера ходили в баню, был сильный дождь, пока дошли, здорово вымокли... Баня − большущая палатка, и в ней душевое устройство. Я мылась совсем одна, воды много, горячая. Никто не торопил, и я просто наслаждалась, потому что после Москвы не мылась...»

НОЯБРЬ 1943 ГОДА. «Здравствуйте, мои дорогие и любимые Лена, Аля и Женя! Шлю я вам свой пламенный фронтовой привет... Я жив и здоров, что будет дальше – не знаю. Два раза был на передовой позиции и испытал все ужасы войны. Писать некогда много, сейчас сижу в окопе и, пока идет дождик, пишу, а вечером идем в бой, вперед на запад...»

СЕНТЯБРЬ 1944 ГОДА. «Бенечка, с каким удовольствием я послал бы вам спички – единственный предмет, в котором мы лично не нуждаемся, нам их часто выдают... Здесь легче дышится, но тем не менее с какой радостью я опять бы очутилась в дымной Москве у себя на Мещанской...»

ДЕКАБРЬ 1944 ГОДА. «Милая моя «Авдоха»! Поздравляю тебя с наступающим Новым годом, тысячи пожеланий. ...Крепись, в 1945 году мы встретимся обязательно, помни об этом...»