Правнучка Брежнева: «У меня нет даже собственной кровати»

Ее гардероб помещается на одном гвозде, вбитом в стенку. «Вот юбка, штаны еще, платок, – Галина перебирает горстку изрядно поношенных вещей. – Кровать нормальная, но она не моя. Еще полотенце имеется». Этим старым розовым полотенцем она только что вытерлась, умывшись из ведра на улице.

«И ничего больше нет?» – изумленно спрашивает корреспондент «Пусть говорят». – «Ничего, – усмехается Галина, – все свое ношу с собой. Да разве в барахле дело?!»

Сорокалетняя, обритая наголо женщина, чей прадедушка считался властителем мира и в детстве не баловал ее только луной с неба, закрывает дверь маленького, больше похожего на сарай дома. «Сюда меня добрые люди на время пустили».

Когда умер Леонид Брежнев, его любимой правнучке Гале было всего девять лет. На церемонию прощания ее не взяли, похороны она смотрела по телевизору. О том, что спустя уже 40 дней со дня кончины Леонида Ильича жизнь Брежневых резко перевернется, никто из всемогущего семейного клана не догадывался. Их лишат всех привилегий, а у жены Виктории Петровны, прабабушки Гали, отберут даже пенсию. Спустя восемь лет в выпускном
классе 27-й английской спецшколы, когда их учитель физики, будущий телеведущий Владимир Соловьев, зло пошутит насчет деяний Брежнева, она встанет и заступится за прадедушку (в класс Галя вернется только после того, как педагог с извинениями побегает за ней по всей школе)… Когда ушла из жизни прабабушка Виктория Петровна (к бабушке Галине, в честь которой она названа, у Гали отношение особое), она испытала настоящее горе. Сегодня на Новодевичьем кладбище женщина гладит надгробие прабабушки: «Бабулечка, как твои дела? Мама ничего, все в порядке. Скандалим потихонечку из-за прописки, из-за квартиры. Ну ты помоги, а то жить негде и не на что. Помоги, моя хорошая». Но перед покойной прабабушкой она лукавит. Мать и дочь давно находятся в состоянии войны, и разрешать конфликт Галя намерена только в суде.

«Не знаю, кем работает нынешний муж мамы, не задаюсь вопросом, откуда у них деньги. Это в полицию. Но где, например, наша дача в Жуковке? Куда она все дела? За какие долги? Столько квартир было. На Щусева, Кутузовском, Новинском... Уголовщина, вот как это называется».

Негодование Галины я понять могу, потому что по воле собственной матери последние десять лет жизни она провела в психушке. Наследница многомиллионной московской недвижимости, напичканной антиквариатом, нескольких дачных особняков, огромной коллекции бриллиантов оказалась запертой в комнате с решетками на окнах, без паспорта и определенного места жительства.

«В 28 лет я начала пить – водочку, коньяк, ликеры всякие. Маме это не понравилось, и она меня упаковала в Кащенко, заодно лишив прописки и жилья». Так после выхода из клиники правнучка Брежнева превратилась в бомжа и почти год скиталась по московским дворам и помойкам. Ни отцу Галины, банкиру Михаилу Филиппову, ни маме Виктории, внучке Леонида Брежнева, дела до нее не было.

«Летом, Андрей, я обитала за Третьяковской галереей, там за гаражами поспать можно. А холода наступили, в детских домиках во дворах ночевала. Перелезаешь через ограду, картон постелешь и спокойно тусуешься. Ела из помоек... Можно, конечно, и отравиться, два раза от крысиного яда чуть не померла. Но там разное выкидывают, даже хорошие продукты... Креветки выбрасывают иногда: не доварились – взяли и выкинули. Бомжи в центре Москвы кушают, мама не горюй…»

В 33 года Галина второй раз попадает в Кащенко (бывшая свекровь, признав в бомжихе, спящей у ее дверей, невестку, вызвала неотложку). «Я, конечно, не совсем здорова была. Похудела страшно, дистрофия, бритая под ноль. Когда на улице живешь, с волосами трудно: вши, грязь. Но на диагноз для психушки не тянула, меня врачи из жалости держали...»

Семь лет Галина находилась в клинике. Родная мать ее там ни разу не навестила. Письма и редкие посылки с продуктами приходили только от няни, Нины Ивановны.

Галя входит в подъезд дома на Гранатном переулке (бывшая улица Щусева) и, пока мы поднимаемся на шикарном лифте, рассказывает, как жила здесь с 15 лет. «Квартира большая, пятикомнатная, я в метрах не очень разбираюсь. Соседи очаровательные… Руслан Хасбулатов. Его сын Омар сделал меня женщиной, но об этом говорить не хочу. Гости к нам приходили. Прекрасная фильмотека. Огромный телевизор в углу стоял. Правда, мама его куда-то дела…» Потом мы объезжаем еще несколько адресов в центре столицы.

«А в этом доме я жила с 27 до 28 лет приблизительно. Любила гулять по Калининскому. Раньше здесь палаточка стояла хорошая, можно было дорогие сигареты купить... Квартира трехкомнатная». Я слушаю Галю и думаю, что в нашей стране никто – ни дети высокопоставленных чиновников, ни отпрыски олигархов, ни они сами – не застрахован от такой судьбы. Остаться у разбитого корыта может каждый. Правда, родители, сдающие детей в психушки, – это уж точно за гранью добра и зла.