Я не знаю, как писать о Лене Мироновой в прошедшем времени...

Не стало Лены Мироновой — моей крестной мамы на телевидении. Люди такого интеллекта и обаяния встречаются крайне редко, но Лена была не просто яркой, умной и независимой, она была ошеломительной! В ней чувствовалась порода и высокий класс. Зная наизусть почти всю Цветаеву и боготворя Ахматову, она не пропускала ни одного значимого концерта, театральной премьеры или вернисажа. Была в курсе всех новостей, являясь для гостей программы «Доброе утро», где она проработала много лет, самым желанным собеседником.

Лена первой поверила в меня. Причем, мелочей в профессии для нее не существовало. Увидев старые очки, в которых я ходил еще в школе, позвонила своей сестре Алле, работавшей в крупной специализированной сети и та - о, чудо! — подарила мне, никому неизвестному провинциалу, моднейшие очки — мечту. Деньги, которые я собирал по всему студенческому общежитию, не понадобились. И на следующий день, придя в Останкино, я услышал слова Лены: «Вот теперь можно и в кадр». Сама она на экране была неподражаема.

Помню, как перед одним из эфиров Лена поправляла на блузке модные тогда плечики, и вдруг одно из них провалилось ей в вырез блузки; и в тот момент, когда Лена полезла за ним глубоко в декольте, она увидела страшные глаза режиссера: мол, трансляция уже началась. Что делает эта необыкновенная женщина? Спокойно возвращает плечико на место и произносит: «Герман стал свидетелем отвратительных таинств туалета старой графини»...