*Максим Галкин признан иностранным агентом по решению Министерства юстиции РФ от 16.09.2022.
О жизни Глызина ходит много слухов. Артист развеял домыслы в разговоре со «СтарХитом».
3 февраля на «России 1» состоится премьера вокального шоу «Ну-ка, все вместе! Битва сезонов». Наверное, участникам придется очень сложно. Хоть они и опытные финалисты прошлых сезонов, но ведь их оценивает целая сотня экспертов! Что пожелаете каждому?
Не завидую им, конечно. Тяжело не только участникам, но и сотне экспертов: по музыкальным предпочтениям, по опыту, взглядам и мироощущению, по восприятию того или иного конкурсанта, который выходит на сцену. Проект интересен тем, что взгляды этих экспертов абсолютно разные. Из 100 человек 99 может встать и отдать голос, а один будет не согласен по разным причинам: не понравились исполнение, песня, образ, а, может, он вообще заснул и не встал на исполнителя, который действительно достоин того, чтобы поднялась вся сотня.
100 баллов — просто высшая похвала для участника. За все четыре сезона не так часто поднималась вся сотня, подтверждая тем самым, что человек, который стоит перед ними, без сомнений достоин быть в финале. Не могу влезть в шкуру конкурсантов, хотя знаю — когда человек не волнуется, ему делать нечего на сцене. Поэтому советую просто успокоиться и настроить себя на позитив. Выход на сцену — это всегда определенное волнение, и его побороть очень сложно. Особенно, когда ты не просто выходишь перед зрителями, поешь, и они тебе хлопают или не хлопают, а когда перед тобой сто экспертов, настроенных по-разному.
Где черпаете силы и вдохновения для участия в подобных телевизионных шоу?
В любом случае, это что-то новое для меня, без этого было бы не так интересно. Участие в шоу меня вдохновляет и поднимает настроение, а послушать молодых талантов — особенное удовольствие. Гастрольная жизнь, концерты в разных городах — это тоже замечательно. Но все-таки телевизионные проекты таят в себе что-то неизведанное, непредсказуемое. В некоторых шоу порой нужно вживаться в разные роли, менять их, надевать разные костюмы.
В одном проекте, например, у меня была маска Слона, в другом — сложный долгий грим — надо было примерять разные образы и играть персонажей. Но при этом я был должен постараться не опуститься до уровня пародии и превратиться в Максима Галкина*, чего мне бы не хотелось. Поэтому, если серьезно к этому относиться, это достаточно непросто.
Над какими творческими проектами работаете в данное время?
Сейчас ситуация не всегда располагает к творчеству. Но поскольку я выбрал свою профессию, я обязан выходить на сцену, что-то другим доносить — какие-то свои посылы, мысли, что-то вечное, доброе, чем я, собственно, и занимаюсь. Стараюсь делать так, чтобы люди, которые приходят на мои концерты, не были разочарованы. Жить надо дальше и радоваться каждому дню, солнцу, дождю, снегу, оттепели, морозу, то есть всегда находить что-то положительное. Хочется оставаться верным себе и зрителю, побольше оптимизма, веры в себя. Я лично верю в себя и в то, что занимаюсь нужным делом и дарю своим искусством людям радость. Во все времена музыка нужна была. Даже в блокадном Ленинграде исполнялась симфония Шостаковича, когда люди находились на грани пропасти.
Расскажите о вашем внуке Денисе. Ему исполнится 18 лет в этом году. Он решил пойти по вашим стопам? Или выбрал другой путь?
Денис, слава Богу, не пошел по моим стопам. Он отличник, учится в школе, занимается дополнительно до позднего вечера, ездит на специальные курсы программистов. Думаю, придет время, он станет хакером, и мы будем взламывать банки, мировые системы!
Как-то вы говорили, что считаете себя кошмарным папой, так как мало времени уделяли детям — сыновьям Алексею и Игорю…
Не то, чтобы кошмарным, но у меня очень мало было времени для того, чтобы заниматься воспитанием своих детей. Это, конечно, ужасно. Но ничего с этим поделать нельзя было. Близкие понимали, почему я так или иначе поступил. А тогда ребенку было обидно, что папа что-то не сделал, как хотел он. Это очень сложная материя — отношения между отцами и детьми, и я подчеркиваю — именно отцами. Потому что с мамой все-таки по-другому. Мама — основа семьи, это человек, дающий жизнь ребенку.
В предыдущих интервью вы не скрывали, что совершали ошибки в личной жизни… Как вы с высоты прожитых лет смотрите на это?
А кто не совершал ошибок? Я таких не знаю. Нет же второй жизни — вот если бы я начал вот так, я бы сделал так… Так не бывает, никому не дано. Мы живем здесь, сегодня и сейчас. И то, что было вчера, мы исправить уже никак не можем. Надо просто делать какие-то выводы и работать в правильном направлении. Любой человек хочет изменить себя, свое окружение и так далее. Если он стремится быть лучше, хочет совершенствоваться, то для этого есть все возможности. Например, была пандемия, для кого-то это стало роком судьбы, а кто-то купил себе музыкальный инструмент и начал заниматься — научился играть на трубе, на рояле, освоил арфу…
А кто-то просто пьянствовал. Все это зависит от каждого человека отдельно. Мы сами куем свою жизнь, свое настоящее и будущее. Надо всегда двигаться вперед. И с высоты, как вы говорите, прожитых лет просто стараться не наступать на грабли трижды. Раз наступил, другой, ну и хватит! Есть возможность для того, чтобы что-то переосмыслить и стать лучше. Если действительно этого хотеть по-настоящему, тогда многое можно понять и исправить.
