Сериал «Обоюдное согласие» недавно стартовал на онлайн-платформе KION. Главная героиня истории — молодая учительница, которая подвергается сексуальному насилию. Несмотря на наличие доказательств, слова девушки ставятся под сомнение.
Главную роль в сериале исполнила Светлана Иванова. Также в касте можно увидеть Анну Снаткину, Федора Лаврова, Мария Голубкину и даже Андрея Козлова. «СтарХит» решил поговорить со звездой «Что? Где? Когда?», чтобы узнать, как он попал в проект Валерии Гай Германики.
Андрей Анатольевич, вы впервые снялись в сериале. Чем вас так заинтересовал проект «Обоюдное согласие», что вы приняли решение в нем участвовать?
Эта история уходит корнями в мое детство — я мечтал быть актером и даже поступил в театральный институт, но мои родители были категорически против. Как я поступил, так они меня, 16-летнего, и забрали оттуда. С тех пор о своем желании я на долгие годы позабыл. Когда мне позвонили и предложили попробоваться на роль в сериале «Обоюдное согласие», я так удивился — как замкнулся этот многолетний круг. За творческом Валерии Гай Германики я как телезритель, как телевизионный режиссер внимательно следил. Прочитал сценарий сериала, мне показалась эта роль очень интересной. Прошел пробы и в итоге согласился.
Обсудить самые актуальные новости вы можете в нашем и ,
Расскажите немного о своем герое. Что это за человек, какое место ему отведено в сюжете?
Мой герой — один из главных действующих лиц. Это следователь Нестеренко, который решает помочь главной героине в том, чтобы добиться справедливости в ее деле. Скоро он уходит на пенсию, уже нашел себе более спокойную работу в родном Приморске. Но так получается, что по ходу сюжета он сталкивается с непростым для себя выбором. Главная героиня обвиняет группу влиятельных людей в изнасиловании. Дело в том, что сына моего персонажа перед смертью также обвиняли в этом преступлении, но, скорее всего, ложном. Впрочем, правду из сюжета мы не узнаем. Таким образом, история Анны для Нестеренко становится еще и личной.
Тема, поднимаемая в сериале, очень сложная. Как вы считаете, нужно ли говорить о подобных вещах в кино и готовы ли зрители к подобному диалогу?
На первый взгляд, это сериал про сексуальное насилие. Но лично для меня это, прежде всего, история о поиске справедливости и о том, имеет ли право кто-либо вершить правосудие помимо государства. После завершения съемок каждый из нас остался при своем мнении по поводу этой истории. Но режиссер все-таки главный, а я никогда в чужой монастырь со своим уставом не хожу. Поэтому на площадке я принимал видение режиссера.
Сложными ли были съемки?
Не секрет, что я не только магистр игры «Что? Где? Когда?», но и телевизионный режиссер, а также продюсер. Поэтому телевизионный процесс мне хорошо известен. Конечно, мне было очень интересно посмотреть, что происходит в кино. Тем более у публики по сей день существует пресловутая магия кино, магия театра, магия телевидения. Как работает паровоз под названием «кино», я не знал. Понимал в теории, но никогда не смотрел на него изнутри. В этом смысле очень много для меня было просто интересным в человеческом и профессиональном смысле. На заключительной вечеринке по случаю окончания съемок, выступая с тостом, я рассказал, что хочется написать книжку «Кино снаружи и изнутри». Очень многие вещи, которые видны тем, кто внутри системы, кажутся удивительными, странными, непонятными человеку, который впервые там оказывается. Естественно, бывало очень много анекдотических случаев. Например, на площадке обычно все общаются через рации. Так устроен процесс, что если режиссеру нужно связаться с актером, рядом должен быть кто-то, кто передаст ему рацию. Так вот, рации всегда носят на поясе, так удобнее. Я не замечал этого, но мне сказали, что всякий раз, когда ко мне обращались по рации, я голову поднимал — привычка после многих лет на «Что? Где? Когда?». А на деле голову стоило опускать вниз, рация-то на поясе. Я же все время разговаривал с Лерой, задирая голову кверху!
Кстати, про «Что? Где? Когда?». Вы участвуете в программе более 30 лет. Как удается не терять интерес к ней?
На этот вопрос коротко очень сложно ответить. Если нужно сказать коротко, то мне просто интересно жить. Если мы не задаемся вопросом, как человеку в принципе интересно жить, тогда мы в состоянии найти ответ на вопрос, как удается сохранять интерес к «Что? Где? Когда?» на протяжении почти 40 лет. О таком даже не задумываешься. Тебе просто интересно жизнь, ты понимаешь, что «Что? Где? Когда?» — это большая часть жизни.
Как вы сами объясняете такую любовь зрителя к передаче?
Про это, на мой взгляд, можно написать сразу несколько книжек. Я лично считаю, что «Что? Где? Когда?» — это одна из скреп нашего общества. Говорю об этом совершенно серьезно, отдавая себе полный отчет в том, что это не просто слова. Это скрепа как Большой театр, как Третьяковская галерея. Люди нуждаются в скрепах, иначе непонятно, зачем действительно живешь на свете. Только ощущая свою связь с прошлым и через него понимая настоящее и будущее, можно жить, а для этого нужно то, что нас соединяет. Дальше можно говорить о гениальности Владимира Ворошилова и Наталии Стеценко, которые создавали «Что? Где? Когда?» в 70-е годы прошлого века. Можно говорить о таланте Бориса Крюка, который подхватил программу, можно говорить о разных поколениях знатоков. Мне кажется, что главное — то, что «Что? Где? Когда?» стало живым фактором культурного наследия нашей страны. В этом качестве, поскольку ее делают талантливые люди, она не устаревает и остается интересной. И будет таковой дальше.
Расскажите немного о том, как вы отдыхаете после работы? Что помогает вам расслабиться и переключиться?
Смотрю много сериалов, с их помощью отвлекаюсь. Наиболее интересные — как зарубежные, так и российские — я стабильно отсматриваю. Не могу отнести себя к прямо-таки киноману, но в российских новинках, заслуживающих внимания, я неплохо ориентируюсь. Среди западных выделил бы «Анатомию страсти», не самый выдающийся сериал, авторы которого, кажется, давно исписались. Но поскольку идет уже много лет, смотрю уже по привычке. Я совершенно не человек социальных сетей. У меня есть, конечно, аккаунты в них, но за всю жизнь я ни одного текста там не разместил, ни одной фотографии не выложил, ничего не комментировал. У каждого человека есть некая потребность что-то людям сказать. Не было бы соцсетей — мы бы больше общались в жизни. Но я давно понял, что все, что я хочу сказать большому количеству людей, я имею возможность сказать через игру «Что? Где? Когда?», а также через те проекты, которые как режиссер делаю. Просто это не прямой текст, а образный. Каждый выпуск «Что? Где? Когда?» смотрит в районе пяти миллионов человек. Внимание, вопрос: будут ли мои социальные сети читать такое количество людей? Думаю, нет. Тогда зачем же мне размениваться на меньшее, если у меня есть телевизионная аудитория. Рассказывать о том, что я вчера поехал в Подмосковье или на Мальдивы… Не осуждаю людей, которые так делают, но мне это просто неинтересно и кажется странным.
Стоит ли зрителям в будущем ждать вас в кино или опыт с «Обоюдным согласием» был разовым?
Есть такая русская народная мудрость «Зарекалась баба, когда девкою была». Зарекаться всегда опасно, но я не думаю, что кто-то меня пригласит в кино — я бы так сказал. А там жизнь покажет. Я так осторожно отвечаю, потому что зарекаться не хочу.
Фото: Legion-Media, кадр из сериала «Обоюдное согласие»
