- Источник:
- Сергей Джевахашвили
"Полтора года дети видели меня только по телевизору"
Так жить нельзя
– Анна, вы всегда живете в таком сумасшедшем ритме?
– Когда запускалось шоу «Одна за всех», мы работали без выходных и перерывов. А сейчас мне кажется, что мой график стал даже более щадящим. Слава богу, появилась возможность отдыхать и уделять время семье. Хотя все равно у меня 12-часовой рабочий день.
– И это вы называете щадящим графиком?
– Все познается в сравнении. Ведь раньше я вкалывала так, что мои дети, родные, друзья видели меня только по телевизору. И такой период длился в моей жизни полтора года. Я снималась в шоу, в свободные дни играла в спектаклях – почти вообще не появлялась дома. И в какой-то момент поняла, что от всего этого несложно сойти с ума. Я просто не выдерживала подобного напряжения. Может, для кого-то такая работа – это норма, но, видимо, не для меня.
– Выходит, вас хватило на полтора года безумного марафона?
– Такого жесткого – да. Нет, ну это вообще нереально. Так нельзя жить и работать никому – ни мужчинам, ни женщинам. Я считаю, что работа – это все-таки часть жизни. Но в ту пору я дошла до такого состояния, когда стало казаться, что работа – она и есть моя жизнь. Она и любовь, и семья, и все на свете. А это неправильно.
Как-то раз в съемках «Одна за всех» выдался перерыв – первый за долгое время. Я пришла домой, легла на диванчик, взяла в руки книгу. И вдруг почувствовала, что не могу расслабиться, а… ругаю себя. Мол, вот лентяйка! Какой ужас и позор! То есть я уже настолько сошла с ума, что редкая минута отдыха стала казаться мне преступлением против человечества.
– Дети как относились к этому?
– Для них это тоже был сущий кошмар, потому что я все время психовала, была уставшей. Когда приходила домой, дети пытались мне что-то рассказать, поделиться новостями, а я вместо того, чтобы обнять их и выслушать, кричала, что мне некогда, потому что к утру надо выучить текст роли.
Моей энергии, видимо, уже не хватало, я не могла ее распределить и дать кусочек семье. Это потом я уже поняла, что нет смысла учить на ночь текст, потому что лучше прочитать его утром. Уже на площадке открыть, заучить и пойти работать. И я перестала по вечерам заниматься текстами, валялась с детьми, а потом просто стала спать с ними рядом. Это был мой единственный выход, чтобы хоть как-то наладить тактильную связь. Они ночевали со мной по очереди – то Сонечка, то Антошенька.
Если няни нет, я психую
– Кто присматривает за детьми, пока вы на работе?
– У нас замечательная няня, без нее я бы свихнулась. Мне важно знать, что, когда дети придут домой, их кто-то встретит, приготовит обед, проследит, что все в порядке. Если няни нет, я психую, переживаю. Но если она дома, я могу даже не звонить лишний раз – и так знаю, что все под присмотром. Когда муж не на гастролях, детьми занимается он.
– Кстати, как супруг перенес ваш съемочный марафон?
– Он же артист, все понимает. Порой бывало, я шла уставшая со спектакля и думала: «Все, больше нет сил, бросаю эту работу!» И начинала размышлять: а что я могла бы делать, если бы не была актрисой? Могла бы, наверное, цветы выращивать или еду готовить. И вот я приходила домой и говорила мужу: «Ты знаешь, я настолько устала, что думаю оставить актерство». И он приводил меня в чувство: «Ты что, ты же трудоголик! Ты умрешь, если не сможешь сниматься, играть в театре». И я понимала, что он прав.
У меня был период, когда не было работы, и муж буквально выгонял меня из дома, говорил: «Найди себе клуб по интересам, иди к подружкам, займи себя чем-то, но только не психуй дома». Я действительно без работы начинаю биться об углы, не знаю, куда деть энергию.
– Недавно вышел фильм с Сарой-Джессикой Паркер «Я не знаю, как она делает это». Там героиня, как и вы, успевает все и везде. Вы когда-нибудь слышали в свой адрес такие слова?
– Я, честно говоря, не чувствую себя какой-то особенной женщиной. Мне кажется, что мы все сейчас так существуем. Все женщины, которые работают, живут в особенном ритме, и они успевают все. Знаете такой анекдот: «Двое знакомых встречаются, один другому говорит: «Ты как?» – «У меня кошмар. В шесть утра ухожу на работу, в девять заканчиваю, бегу на халтуру, заканчиваю в десять, бегу на подработку, заканчиваю в час ночи, бегу домой в два. И я даже водки не могу выпить, чтобы расслабиться, потому что в шесть снова надо на работу». – «Подожди, Федь, так у тебя же была жена Ленка?» – «Ты чего, я и есть – Ленка. Ты что, не узнал? А Федьке моему вообще капец…» Когда я рассказала этот анекдот нашему гримеру Нателле, она чуть не упала в обморок от смеха и стала кричать: «Это про меня!» Потому что, когда мы бежим на работу, мы уже перестаем одеваться как женщины, а натягиваем для удобства штаны и ботинки. Все киноженщины так делают. Знаете, как они у нас называются? Кинобабы. Съемки идут на улице, поэтому надо надеть теплую обувь, штаны, куртки, шапки, обмотаться шарфом – и вперед. И тогда уже действительно не понятно – где мальчики, а где девочки? Где Федька, а где Ленка?
– В такие моменты, глядя на какую-нибудь ухоженную фифу, которая проводит свои дни между маникюрным салоном и солярием, вам не становится себя жалко? Или завидно?
– Да, я, бывает, сижу и думаю: может, я какая-то бездарная? Почему я так не умею? Миллион раз об этом размышляла. Я преклоняюсь перед этими женщинами. Серьезно говорю. Вот умеют же они устроиться в жизни. Это надо талант иметь. А такие, как я, вынуждены просто вкалывать за четверых...
Потом успокаиваю себя: ну и слава богу, зато я все сама: и наряды себе покупаю, и украшения, и отпуск оплачиваю, и маникюр. В реальности я бы ни секунды не выдержала той жизни, которую ведут эти «счастливицы». Я не могу, чтобы мной руководили, указывали, как себя вести. И потом, это же нужно всегда выглядеть идеально. Да пошло все это на фиг!
- Источник:
- Сергей Джевахашвили
Буду активной старушкой-веселушкой
– Вы и актриса, и мама, и жена. Какая из этих «ролей» дается вам сложнее всего?
– Все сложно, потому что все требует работы. Быть хорошей мамой очень трудно, и я не уверена, что абсолютно с этим справляюсь. Быть хорошей женой – это просто адская работа, по-моему. Выносить мужчин вообще тяжело. Любых. А вот быть актрисой мне нетрудно.
Знаете, я все время так переживаю, что у меня ничего не получится, я настолько в себе не уверена, что это просто какой-то караул. Хотя мне кажется, это проблема всех людей, связанных с творчеством. Вообще, я думаю, моя жизнь ровно такая же, как у любой женщины. Не важно, кто ты – актриса, бухгалтер или продавец. Чем мы друг от друга отличаемся? Да ничем. У всех одни и те же заботы и проблемы: чтобы семья была накормлена, чтобы дом был чистый и уютный, чтобы дети хорошо учились…
– Вы проверяете у них уроки?
– Мне категорически нельзя этого делать – я начинаю кричать, как сумасшедшая. То есть проверить тетрадки я еще могу, но если приходится что-то объяснять, растолковывать, то все, пиши пропало. Мне не хватает терпения: я ору, а дети от меня отстраняются. Я совершенно не педагог.
– Из-за сложного рабочего графика вам ведь приходится чем-то жертвовать?
– Я мало сплю. Если удается поспать семь часов – это большая удача. Обычно ложусь в 2–3 ночи, а уже в 7 соскакиваю. Если бы у меня было больше времени, я бы занялась английским языком – я в этом смысле безграмотная. Мечтаю научиться танцевать что-то сложное – например, фламенко. Или заняться вокалом. Наверное, смогу воплотить это только на пенсии. Буду активной старушкой-веселушкой. Можно же и в 60 лет фламенко танцевать. Главное – чтобы суставы не подвели.
