С Егором Кончаловским мы встретились перед его творческим вечером в рамках IX Забайкальского международного кинофестиваля. Режиссер прилетел в Читу с супругой Марией (теперь, кстати, официальной, но об этом чуть позже), чтобы показать кино, поделиться опытом и, возможно, вдохновиться природой края.
В Чите вы, наверно, не первый раз. Что запомнилось, что успели?
Раньше бывал здесь очень коротко, а теперь мы приехали на весь срок на вновь возобновленный фестиваль. Кроме того, мне оказали честь, открыв смотр моей картиной «На Луне», и попросили провести церемонию закрытия. Помимо работы, съездили в Тужи — интереснейшее место: нас отвез туда скульптор Даши Намдаков, который и построил это невероятное арт-пространство, очень эклектичное в хорошем смысле этого слова. С одной стороны, там сильные бурятские мотивы, а с другой, я там вижу потрясающие скандинавские решения. Это невозможно описать, потому что надо увидеть.
В фильме «На Луне» сказ о перевоспитании мажора суровыми методами. Вы сами с таким сталкивались в детстве или, может, придерживаетесь подобных взглядов?
В картине, конечно, вымысел, но, если проводить параллели с моим поколением… Я был вполне себе номенклатурным ребенком, сыном, внуком и так далее. В 18 лет, к примеру, работал водителем бетоновоза в Москве на автокомбинате: на грузовике доставлял бетон в дальние районы столицы — Коровино, Алтуфьево. Или как-то устроился продавцом батареек в магазин радиотехники. А потом два года был в армии — и она мне заменила какие-то воспитательные моменты. Сейчас же дети 90-х, от которых родители откупились машинами, деньгами, заграничной жизнью, роскошью, безнаказанностью, гоняют по Кутузовскому проспекту на огромных скоростях, разбиваются насмерть, убивают других людей. Причем, мажорство не только в этом. Сколько они тратят в ресторанах — просто неприлично относительно других людей, живущих в нашей стране! Зачастую эти мальчики и девочки совершенно ничего из себя не представляют, даже наоборот. Золотая молодежь в принципе создана не очень далекими людьми — оцивилизировавшимися «новыми русскими», бандитами и людьми в малиновых пиджаках.
Сейчас под этим понятием подразумеваются еще и дети звезд — актеров, певцов, политиков, режиссеров.
Я знаю детей в нашей семье — в общем-то они ведут иной образ жизни, приобретают какую-то серьезную профессию и не ездят на «Рендж Роверах». Потому что переняли традиции, понятия, что прилично, а что нет. Семья-то же всегда присутствовала, много поколений что-то из себя представляет. Внуки Никиты Михалкова не могут себе позволить вести себя так же, как внуки, грубо говоря, какого-нибудь менеджера из «Лукойла». Может быть, я льщу, но моя дочка ездит на метро.
Потому что вы так воспитываете?
Просто я ей не навязываю покупку «Мерседеса». Спрашивал у Маши как-то, хочет ли она сесть за руль. Мол, если планируешь, то иди в серьезную школу, потом — в школу экстремального вождения, а потом подумаем. Но она, как говорится, МЕТРОсексуал, у нее ночная жизнь и желание, чтобы все рядышком, быстро. Ей важен хороший смартфон и качественный кофе в шаговой доступности. Есть и такая категория.
Это, наверно, самое малое из того, что можно хотеть, имея возможности.
Для того, чтобы что-то классное хотеть, нужно иметь образ будущего, того, к чему ты стремишься. И предпринимать определенные шаги для достижения этой цели. А сегодня главная трагедия человечества, на мой взгляд, что он исчез. Я абсолютно убежден и сам разделял этот взгляд, что последние 50 лет нашим образом будущего была «американская мечта» — в свободной интерпретации. Красивая жизнь в духе фильма «Красотка» с Ричардом Гиром и Джулией Робертс: чтобы из Северного Бутово сразу в «Ламборджини», без промежуточных остановок. Я сам когда-то давно представлял, как еду в открытом красном авто мимо пальм, рядом сидит красивая блондинка и волосы у нее развеваются на ветру. Это воплотилось спустя 15 лет на Гавайях, правда, блондинкой была моя сестра. Но я же ехал с ней на машине, так что ничего страшного!
Вы сам много лет прожили на Западе, но потом решили вернуться.
Я учился там, даже думал по-английски. Но разочаровался, почему и вернулся: понял, что не могу нигде жить, кроме России, и хочу, чтобы мои дети тоже жили здесь. Запад давно начал деградировать, а сейчас это очевидно и трагично наблюдать, особенно, когда посещаешь те города, которые видел 20-25 лет назад — Париж, Нью-Йорк. Тогда это было блестяще, а сейчас как-то тревожно, потому что люди стали жить гораздо хуже. А новой-то мечты в общем и нет — мы русскую мечту себе не представили, не создали. Какая она? Должен стоять человек в косоворотке у терема, садиться в люксовый «УАЗ» и ехать в местную харчевню веселиться и выпивать брагу? А дети у него учиться в Петербурге в духовной семинарии. Может быть что-то такое? Не знаю. У кого-то так. Вот взять Германа Стерлигова — он придумал себе определенную мечту. Никита Михалков тоже, он свою мечту в хорошем смысле слова даже перевоплощает.
Кстати, вот если говорить о поколениях в вашей семье. Вы по-прежнему «на разных планетах» с отцом, с возрастом не стали ближе?
Мы не на разных планетах, почему. Просто у нас так принято и повелось, что никто друг с другом не общается. Никита как-то позвонил деду Сергею Владимировичу и говорит: «У тебя родилась правнучка». А тот: «А! А что вообще новенького?» Но это ничего не значит. Если говорить про социально-политические взгляды, то мне, наверно, ближе образ мыслей моего дяди. Я скорее разделяю его патриотически-национальную точку зрения. Но мы можем кричать, что больше никуда ни ногой и вас больше не пустим, мы сильные и самодостаточные. Но должны понимать, что будем делать с нашей страной. Да, есть определенные подвижки, но как всегда тогда, когда уже нельзя больше ждать. Происходящее сейчас в мире в принципе ставит под угрозу существование белой расы. Единственная раса, которая уменьшается количественно, это белые. Мы это прекрасно видим по Европе. Я совершенно не расист, сам наполовину казах, но сейчас беспокоюсь о западной цивилизации, которая погибает. Нынешние молодые люди кроме айфона ничего в руках не держали. Помню события в Кельне, когда мигранты массово приставали к женщинам и насиловали их. Как местные кельнские мужчины выразили им свою сопричастность? Вышли на следующий день в юбках на демонстрацию. Трудно такое представить где-нибудь в… Чите.
Зато Нагиева вам запросто удалось переодеть в индейца и заставить танцевать с бубном в новом фильме «Мой папа вождь». Говорят, что он сложный актер, легко пошел на такую «работенку» или гонорар решает?
А что гонорар? Думаю, гонорар Нагиева в этом случае не меньше, чем обычно — сумма внушительная, тут все понятно. Вообще фильм собирались выпустить два года назад, но началась пандемия, продюсеры расстались с режиссером, который изначально планировался. Дмитрий, как и Маша Миронова давно были утверждены, с ними подписали договоры. Для меня это, конечно, проект в меньшей степени творческий, а скорее профессиональный. Какие-то вещи ты делаешь для ума, а какие-то — для сердца. В данном случае я достаточно серьезно повысил свою профессиональную квалификацию, пройдя этот фильм с этими артистами. Да, есть определенные вещи, которые мне в картине не нравятся — например, музыка. Но я не мог, к сожалению, повлиять. Мне было интересно еще и потому, что раньше я никогда не работал с детьми. Сейчас, может, циничную вещь скажу, но на площадке дети и животные — почти одно и то же. Так что я, конечно, люблю иногда попробовать нетривиальные вещи, сходить, так сказать, «налево».
А в семейной жизни вы примерный муж и отец. Правда, как-то в интервью говорили, что страшный эгоист и автократ. Но тогда вы были в прошлом браке, сейчас что-то изменилось в характере?
Да, я эгоист, но, думаю, умеренный. И вообще считаю, что определенная степень эгоизма необходима, как и определенная степень любви к себе. Иначе человек не сможет любить окружающих. Конечно, я не бью кулаком по столу, да и спорных вопросов крайне мало. Но вот, к примеру, сдался. Потому что был категорически против того, чтобы у сына в пять лет появлялся квадроцикл. Но квадроцикл Тимура стоит во дворе!
Супруга у вас достаточно известный адвокат. Вам в какой-то момент не хотелось, чтобы она занималась ребенком и всегда была под рукой?
Нет. Считаю, что это очень интересная профессия — если бы я не стал кинематографистом, то серьезно рассмотрел бы возможность получить образование юриста, адвоката. Но у меня нет той усидчивости, которая присутствует у Марии, она может часами вникать в работу, изучать. Я так не могу — мне хочется побегать, попрыгать, чем-то другим позаниматься.
Для вас вообще важно, чтобы женщина была хранительницей очага?
У нас есть, кому заниматься домом, уютом. Мама живет практически с нами. Нет, вообще отдельно, конечно, в Москве, но часто приезжает, у нее свое крыло в доме. Потом имеются какие-то помощники по хозяйству, которые выполняют работу, требующую времени и усилий. Поэтому меня все устраивает.
Знаю, что вы с Марией жили в гражданском браке, но планировали пожениться. Это произошло?
Может быть, это останется тайной?
Я же вижу кольца, признавайтесь!
Да, мы расписались. Без каких-то помп, но с рестораном.
У вас это такой осознанный шаг, логичный. А вот дочь Мария у вас довольно быстро вышла замуж. Вы ее поддержали, не пытались предостеречь от ошибок?
У меня нет взгляда на эту тему. Если это ошибка, то это ее ошибка, пусть сама расплачивается. А если их брак ожидает прекрасная перспектива, то и хорошо. Ну вышла замуж и вышла. Будут жить вместе — прекрасно, разойдутся — ну, всякое бывает. Маша молодец, она учится, работает, сейчас у нее готовится первая небольшая выставка в Москве, 50-60 работ, открытие 25 июня. Главное, чтобы ее жизнь устраивала ее саму. У меня вон отца продержали несколько лет за пианино, целыми днями играл, а оказалось, что не этим ему было предначертано заниматься. Нельзя исполнять мечты родителей, надо искать свои.
Фото: PhotoXpress, АГН Москва, Legion-Media, соцсети
