Действие исторического сериала «Алекс Лютый. Дело Шульца» разворачивается в 1975 году. Несмотря на то, что война давно окончена, все еще живы и скрываются где-то отдельные нацистские преступники.
Обсудить самые актуальные новости вы можете в нашем , и
Подполковник КГБ Андрей Елисеев (Антон Хабаров) посвятил жизнь поиску беглых фашистов и коллаборационистов. В новом сезоне он расследует убийство девушки, которое выводит его на след хирурга Германа Шульца. В годы Второй мировой доктор проводил жестокие опыты над людьми.
Супругу Елисеева сыграла Эмилия Спивак. В беседе со «СтарХитом» актриса рассказала, чем ей запомнились съемки в проекте НТВ и трудно ли быть актрисой театра под руководством собственного отца (Семен Спивак — худрук Молодежного театра на Фонтанке, — прим. ред.).
Эмилия, расскажите, что вас привлекло в этом проекте?
В первую очередь меня привлекла личность режиссера — Леонида Белозоровича. С ним было очень интересно, даже на пробах. Мы почувствовали друг друга. Во-вторых, симпатичная роль, неоднозначная семейная ситуация, сложные отношения. Есть что играть, как говорится.
Чем вам пришлась по душе роль Маши?
Мне нравятся все мои героини. Мы же наполняем их какими-то своими желаниями, чувствами, мыслями… Я люблю всех девушек и женщин, которые приходят в мою жизнь.
В отношениях героев сериала Маши и Андрея не все гладко. Героине не нравится, что муж не уделяет достаточно внимания семье. В кадре между ними часто присутствует нерв, а на площадке? Как работалось с Антоном Хабаровым?
С Антоном у нас в первую секунду сложились отношения. Мы увиделись, посмотрели в глаза и поняли, что мы — люди друг друга, если можно так сказать. С первой репетиции, с первой смены у нас установилось теплое общение. Были вещи, о которых мы не договаривались, но просто чувствовали их во время съемок. Мне очень повезло с партнерами в этом проекте, а с мужчинами — особенно, потому что я была окружена двумя рыцарями: Антоном Хабаровым и Леонидом Белозоровичем.
Действие разворачивается в 70-х. Легко ли было погружаться в атмосферу этой эпохи?
Да, это же не так далеко. Я родилась в 1981 году, когда только закончились 70-е. Дома полно фотографий того времени. Это все очень близко, поэтому не было сложностей. Я еще застала дух Советского Союза, романтику того времени.
Вы когда-то и сами играли человека из структур. Не кэгэбэшника, а следователя прокуратуры в «Тайнах следствия». Эти профессии требуют жесткости характера. А вам она присуща? Смогли бы там работать?
Думаю, не смогла бы. Это очень сложная работа. Нужно действительно иметь очень жесткий даже не характер, а какой-то внутренний стержень для того, чтобы где-то не испугаться, где-то настоять на своем, иногда пойти против всех.
Кстати, сериал «Тайны следствия» открыл вам дорогу на телеэкраны. В конце прошлого года стартовал 21-й сезон проекта! Вы могли себе представить, что это будет настолько долгоиграющая история?
Нет, не могла. Я закончила работу после восьмого сезона, поэтому даже не знаю, как сейчас складывается жизнь персонажей, какие там перипетии и коллизии. Если он идет так долго, наверное, зритель все еще готов смотреть, любить этих героев.
Вам не предлагали вернуться в «Тайны...»? Хотели бы? Или это уже пройденный этап?
Нет, никто и не мог предлагать, потому что это была моя инициатива — закончить. После восьмого сезона я почувствовала, что для меня история исчерпана, мне больше нечего сказать, я начинаю повторяться. Но с огромной благодарностью и любовью отношусь к этой работе. Мы с командой расстались в очень хороших отношениях. Могла бы я вернуться? Нет! Зачем? Уходя — уходи, думаю так.
Вы говорили, что, несмотря на любовь к кино, больше все-таки тяготеете к театру...
Нет! Никогда этого не говорила. Люблю их обоих одинаково — горячей любовью. И никогда не смогла бы выбрать что-то одно, потому что совершенно разный подход, энергии, задачи. И то, и то сложно и интересно. Так что, повторюсь, любовь моя одинакова к этим двум видам искусства.
Вы как-то сказали: «Когда отец руководит театром — это проклятье». А как отец относится к такой реакции? Не обижается?
Он человек адекватный, с чувством юмора. Конечно, понимает, что это некий образ нашей совместной работы, который для него, как и для меня, не прост. Поэтому мы стараемся находить компромисс в общении. Поначалу нам было очень тяжело. Первые пять-семь лет у него была чрезмерная требовательность ко мне, у меня — чрезмерная ответственность перед ним. Поэтому, конечно, нам психологически было сложно. Прошло уже почти 20 лет, как я работаю в театре под его руководством, конечно, мы немножко успокоились в каком-то смысле. Меньше стали обращать внимание на других людей, особенности работы. Жизнь есть жизнь, во всем есть свои сложности, радости.
Сейчас непростое время для всех, в том числе и для киноиндустрии. Каким видите будущее российского кино?
Думаю, что мы, артисты, можем только надеяться, что все наладится, что все будет хорошо. Тем не менее, что-то снимается, работа продолжается, слава Богу. Надеюсь, что все вернется к прежним объемам и все будет нормально. Прогнозы, конечно, делать никакие не могу. Могу только посылать лучи добра и позитива в сторону каких-то ситуаций.
Фото: «Амедиа Продакшн»
