Город-призрак: экскурсия по Чернобыльской зоне отчуждения спустя 30 лет

У 24-летнего Виктора Куриленко позади шесть лет мединститута и полтора года интернатуры – парень корпит, чтобы стать анестезиологом-реаниматологом. Несмотря на любовь к профессии и здоровый образ жизни, романтик по натуре и любитель истории в 2009 году впервые осуществил свою мечту – побывал в Чернобыльской зоне отчуждения.

Точка невозврата

«Идея отправиться туда давно сидела в моей голове, а туристические услуги еще не были развиты, – рассказывает «СтарХиту» Виктор. – Мы с другом не знали ничего: ни дороги, ни маршрута, ни времени в пути, ни особенностей небезопасной прогулки. Я живу в Новограде-Волынском Житомирской области, что в 200 км от Киева. Сначала в столицу, а оттуда уже нужно добираться до Чернобыльской зоны отчуждения. Думали, дойдем за полдня и вернемся обратно. Но, как потом оказалось, закладывать на дорогу пешком нужно минимум два дня, не обойтись без снаряжения, спальных мешков. Первая попытка закончилась неудачно – пришлось сдаться милиции. Следующий поход удался».

Всего в Зоне Виктор побывал уже 37 раз. Но далеко не всегда он отправлялся в Припять. Иногда с единомышленниками просто ходит в близлежащие к атомной электростанции деревушки ловить рыбу, иногда на радиолокационную станцию «Дуга-1», работа которой также была приостановлена в 1986 году после аварии, иногда на хутора в округе. Не раз Куриленко был и у самого саркофага, но это опасно. Опасно быть пойманным.

«Люди спрашивают, зачем столько риска? – продолжает Куриленко. – Во-первых, мне интересна настоящая дикая природа. Если идешь группой до трех человек, то вокруг бегают звери, не раз нас сопровождали волки. Если группой больше трех – боятся приближаться. Правда, один раз был случай, когда кабаны загнали нас на столб, но оказалось, что у них был выводок поросят, которых они защищали. В самой же Припяти живет ручной лис Семен – герой YouTube. Его все кормят – и туристы, и жители. А в Чернобыле у пожарных обитает кабан Федя. С ним однажды приключилась смешная история. К работникам Чернобыльской станции прибегает кабан. Они подумали, что в гости пожаловал Федя, и стали его кормить. Потом позвонили пожарным, мол, заберите своего товарища, а то все бутерброды уже съел. Те сильно удивились, так как Федя на тот момент был заперт в клетке. Оказалось, что дикий гость забрел, потерял страх перед человеком.

Во-вторых, уровень загрязнения по сравнению с 1986 годом упал в сотни раз. А сама радиация ложится пятнами: где-то ее нет, а где -то сильно фонит. Например, в Припяти есть ковш, который принимал непосредственное участие в ликвидации аварии. И если туда залезть, смертельную дозу получишь за двое суток непрерывного нахождения в нем. Но вред организму от всего нашего похода сравним с вредом от одной флюорографии.

Маршруты выстраиваем с помощью дозиметров. Есть менее зараженные места и более – такие обходим стороной. Рыжий лес, который принял огромную дозу радиации, был полностью срублен и закопан. Но на его месте выросли новые деревья, корни которых питаются этим грунтом. Поэтому они тоже радиоактивны – категорически предостерегаю от походов туда».

На Зону Виктор отправляется не только ради природы, но и потому, что ему интересна история этих мест. Исследует деревни, из которых отселили людей, изучает быт жителей по предметам, оставшимся в домах. Однажды ребята нашли дембельский альбом, и подруга Виктора Юлия решила разыскать его хозяина. Выяснилось, что он уже умер. Тогда она послала письма товарищам, которые служили с ним и много лет назад оставили адреса на последнем листе. Таким образом нашлись родственники и семье вернули реликвию.

«Так же к нам обращаются люди, которым пришлось в те страшные дни после аварии внезапно покинуть свои дома, – делится Витя. – Они просят сфотографировать город, квартиры, школу. Как-то один из ликвидаторов, который забрасывал песок с воздуха на горящий реактор, просил нас, чтобы мы сняли номер его вертолета, интересовался, где он сейчас стоит. Мы побывали даже в квартире директора электростанции Виктора Брюханова в Припяти, посмотрели, как он жил, и представили, как в ту ночь в тишине раздался телефонный звонок с сообщением о взрыве на четвертом энергоблоке. Историческая составляющая – одна из главных. Если не знать ее, то это обыкновенные руины, которых в Украине немало.

За все мои походы самый впечатляющий момент, когда мы оказались на крыше 16-этажки ночью в полнолуние, это выглядело зловеще и красиво – мертвый город в свете луны. Ощущения, как будто время здесь остановилось. С каждым годом остатков цивилизации все меньше. Вместо широких проспектов узенькие дорожки, в квартирах растут деревья, трава разрывает асфальт, все поросло мхом. Самый известный факт, запечатленный на фото туристами, – березка на последнем этаже отеля «Полесье». Среди живых существ там остались только собаки и птицы, кошек же нет вовсе».

Опасное наследие

В Чернобыле по сравнению с мертвой Припятью все иначе. Улочки ухожены, здания хоть и советского типа, но поддерживаются в порядке. Это город с населением в 5 тыс. человек, где кипит современная жизнь: магазины, рестораны, банкоматы, только рекламы нет. Даже местные жители говорят, что они обитают в отдельной стране, имя которой Чернобыль. Каждый год на 9 Мая, Пасху и поминальную неделю в годовщину трагедии здесь дни открытых дверей. Из Киева ходит маршрутка, но эта поездка станет возможной, только если авария коснулась твоей семьи или кто-то из близких жил там. В зоне отчуждения постоянно находятся пожарные, милиция, лесники, экологи. Последние расставляют фотоловушки на зверей – исследуют влияние радиации на животных.

«На 30 -ю годовщину трагедии мы планировали очередной поход, но, чтобы избежать массовости, перенесли на конец марта. Помимо Припяти шли по железной дороге – самому длинному, сложному и опасному маршруту. Заходили в село Толстый лес, где есть заброшенная школа. Там все сохранилось в идеальном состоянии: парты, книжки. И главное, побывали в недействующей церквушке в селе Красное, что на левом берегу Припяти. Моя супруга один раз ходила со мной, но увлечения не разделяет, как и вся родня, – опасно, вредно, непредсказуемо. Но, на мой взгляд, дикая природа имеет больше преимуществ перед всеми страхами. А на здоровье такая вылазка отражается не больше, чем полет в самолете».