Почтальонка, похитившая 7,5 млн рублей ради любовника, пытается вернуть дочь

Три года назад этот криминальный роман наделал много шума. Анастасия Черепанова из Серафимовича Волгоградской области и ее сердечный друг Игорь Матюков бежали на юг России, где и прокутили казенные деньги. Пару поймали через полтора месяца, Настю осудили на четыре года, ее подельника – на пять лет колонии общего режима. Сегодня Черепанову, ранее твердившую о всепоглощающей любви к Матюкову, одолевают совсем другие страсти. Она очень скучает по дочери Саше, прав на которую ее хотят лишить родственники бывшего мужа. «СтарХит» встретился с Настей в колонии.

И что я в нем нашла?
Час езды на машине от центра Волгограда, и вот мы в исправительной женской колонии №28. Дорожки, закатанные в асфальт, идеальные цветочные клумбы, беседки, густо оплетенные виноградом… В чувство приводит лишь колючая проволока, она здесь повсюду. Навстречу выходит девушка в халате и косынке – форма осужденных. Тихий голос, грамотная речь – Настя совсем не похожа на авантюристку. Так что же это было три года назад?

«Я словно попала под гипноз, – вспоминает Настя. – Сейчас мне все это кажется огромной глупостью, дурью, а тогда то, что говорил Игорь, звучало логично. Господи, да что я в нем нашла? Влюбилась без памяти, мне так хотелось заботы, он ее дал. И мои мозги словно отключились».

Первое время в колонии Игорь заваливал ее письмами, прислал роман, который сочинил об их страсти и криминальном приключении. «Я его даже открывать не стала, отдала девчонкам, – говорит Настя. – Устроили чтение вслух, хохота было! Маньяк он озабоченный».

То, что Матюков – герой не ее романа, Черепанова поняла уже в начале их побега с миллионами в багажнике авто. «Он пил почти каждый день, – продолжает Черепанова. – От мысли, что наказание неизбежно, становилось страшно. Я пыталась от него уехать, когда мы были в Анапе. Села за руль, но на первом же перекрестке попала в аварию. Пришлось вернуться. Это было такое наваждение, что, даже когда Игорь стал уговаривать меня взять на себя вину за кражу, я не сразу поняла, что к чему. Он говорил: «Ну, давай, грузи, родная, что ты все придумала одна. Так меньше дадут, к тому же у тебя ребенок». Я послушалась, в голове только и стучало: «Меньше дадут!» Потом уже в СИЗО месяца через два меня словно осенило: что я делаю? Тут же позвала к себе следователя и начала рассказывать, что Игорь две недели уговаривал меня взять деньги».

Черепанова уверена, что их пути больше никогда не пересекутся. Она освободится из колонии 3 ноября 2015 года, ей будет почти 30, он выйдет на год позже. За это время Настя планирует уехать из Серафимовича, где они когда-то встретились. Но сначала ей предстоит заслужить прощение у маленькой Саши.

Дочь зовет мамой тетю
«Я хотела забрать дочку с собой, но Игорь убедил, что это опасно, мол, вернемся за ней позже, – продолжает Настя. – В тот вечер я даже не успела с ней попрощаться, Сашенька спала, я оставила ее в нашем доме вместе с сестрой мужа. С сентября 2011-го дочку я не видела. Порой сижу за машинкой, работаю и не в силах сдержать рыданий: «Какая же я дура! Сама себя лишила счастья растить дочь...» Старые фотографии Саши – единственное, что на время может успокоить Настю. Как сегодня выглядит дочка, она не знает. Семья мужа не дает общаться с девочкой ни Насте, ни ее сестре Валерии. Более того, малышка зовет мамой тетю. «Сашеньке в ноябре будет семь, – продолжает Настя. – А я даже не знаю, пойдет она в школу в этом году или в следующем. Мне хотя бы голос дочки услышать! Я звоню бывшему мужу и его сестре, но они не берут трубку».

В колонии Настю навещать некому. Ее сестра живет все в том же Серафимовиче, оттуда до колонии добрых 300 километров – не наездишься. Настина мама отказалась воспитывать дочерей, когда одной было 8 лет, а второй 6. Девчонки попали в детдом, откуда их через пару лет забрала бабушка, мама отца. Но и ее уже давно нет. Впрочем, Настя на маму за ее разгульную жизнь не в обиде, даже отыскала несколько лет назад. Мать продолжает пить, на телефонные звонки дочери отвечает охотно, но увидеться желания не изъявляет.

Однажды, когда Черепанова находилась еще в СИЗО, на свидание к ней пришел бывший муж Геннадий, к тому моменту он сам только что освободился из тюрьмы – сидел за причинение телесных повреждений и незаконное хранение огнестрельного оружия. «Он только и сказал мне: «У Саши матери нет!» – вспоминает девушка. – Быстро же он забыл, как я к нему с дочкой в СИЗО на свидания приезжала».

Слова Геннадия тут же подтвердились. В колонии Настя получила иск мужа о лишении ее родительских прав. «Со мной случилась истерика, – вспоминает Настя. – Но я быстро взяла себя в руки и написала встречный иск на лишение бывшего мужа отцовских прав, письмо в опеку, в суд, в прокуратуру». В итоге два суда – районный и областной – сочли, что нахождение Черепановой в заключении не является поводом для лишения ее материнских прав. Настя торжествует, но понимает, что ей еще предстоит сражаться за дочь и что Сашенька может повторить ее собственную судьбу – вырасти без матери. При этом зла на родственников Настя не держит. Она периодически наведывается в храм Святой Анастасии Узорешительницы на территории колонии и ставит свечки – за здоровье дочки и ее тетки. «Я благодарна Наталье за то, что она заботится о Сашеньке, – объясняет Настя. – Знаю, дочь обута, одета, накормлена. Но с другой стороны, злюсь на Наташу за то, что не дает мне видеть дочь. Я сильная, смогу все начать заново. Мне бы только Сашеньку забрать. Освобожусь – и сразу к ней. Хотя прекрасно понимаю, что мне могут не открыть дверь».