- Источник:
- Архивы пресс-службы
Мне удалось разыскать супругу Александра Сизова – Светлану, которая согласилась рассказать о том, как они живут сейчас.
– Мы с Сашей до сих пор не пришли в себя, – вздыхает Светлана Сизова. – Говорю сейчас с вами, а у самой руки трясутся. Вся наша жизнь в тот день разделилась на «до» и «после».
Настроение у него в тот день было хорошее. Она это точно знала, потому что Александр перед рейсом, как всегда, набрал номер Светланы, которая ждала его дома, в Жуковском. Сказал: мол, все в порядке, из Ярославля летим в Минск, как будем на месте, я снова позвоню. В этом рейсе команда брала на борт хоккеистов ярославского «Локомотива», которые летели на игру с минским «Динамо». У Светланы тоже никаких дурных предчувствий не было, она занялась делами. В какой-то момент включила телевизор, а там – новости: «Срочное сообщение из Яр ославля. В районе аэропорта «Туношна» разбился самолет Як-42, летевший в Минск… На месте катастрофы груды обгоревшего железа…» Она закричала так отчаянно, что ее услышал, наверное, весь дом. Как в тумане, собралась и рванула в Ярославль.
На месте уже узнала, что двое живы: форвард «Локо» Александр Галимов и ее муж.
– В Ярославле я видела жен хоккеистов, их матерей. Мы вместе свечки в церкви ставили за упокой погибших и во здравие выживших. Мне так их всех жалко – невыносимо, такое пережить невозможно, – продолжает Светлана.
Спасти Галимова врачам не удалось – 90% ожогов! Но Александр Сизов, доставленный в Институт Склифосовского с травмой головы, переломами и ожогами, после нескольких операций пошел на поправку…
Спустя месяц Сизов единственный раз за весь этот год дал интервью «Первому каналу». Рассказал, что сидел в самом хвосте самолета – в последнем ряду справа, не был пристегнут, и свое спасение назвал чудом. Выписавшись из клиники, вернулся домой, в Жуковский, сменил мобильный – и закрыл свою жизнь от посторонних глаз.
Родился в рубашке
Дозвониться Сизовым я смогла не сразу. Телефон просто не отвечал. Тогда я отправилась в Жуковский, как говорится, наудачу. 53-летний Александр Борисович Сизов, его супруга Светлана (работает инженером в НИИ приборостроения. – Прим. «СтарХита») и и х сын Антон – студент-первокурсник Московского энергетического института – живут недалеко от центра в пятиэтажке. Спросила у с тарушки во дворе, здесь ли живут Сизовы. «Вы про Сашу, который с неба упал? – уточнила та. – Вон его подъезд . У нас полдома – кооперативные квартиры, а полдома – государственные, как раньше говорили. У Сизовых – кооперативная «двушка». Только они, наверное, на даче. Вы лучше у старшей по дому, Нины Ивановны, спросите, она знает». Но 73-летня я Нина Ивановна пожимает плечами: да, может, и на даче они. Изредка появляются – тогда во дворе мы видим их машину. Какую? Да не разбираюсь я в марках. Внук – школьник Ваня – подсказывает: «У дяди Саши синяя «Лада».
– Когда все случилось, журналисты у нас тут дневали и ночевали, Светочку подкарауливали: как да что? – рассказывает Нина Ивановна. – В день Сашенькиной выписки, должно быть, у больницы его ждали. А у нас тут ни одного не было. Мы с внуком гуляли в совершенно пустом дворе. Сашу его друг привез. Машина у торца дома с нашей стороны остановилась, выходят Света с Сашей, он на костылях. Я ему: «Сашенька, миленький, в рубашке ты родился!» И внук тоже: «В рубашке, в рубашке!» Саша вперед два пальца вытянул: «В целых двух рубашках!» Наверное, имел в виду, что и уцелел, и выжил потом. Подъезд Сизовых от нас – через полдвора. «Что же вы поближе-то не подъехали?» – переживала я. Но оказалось, Александр
сам попросил остановиться – именно потому, что увидел старшую по дому. «Мне бы паспорт поскорее сделать, все же сгорело», – сказал Нине Ивановне.
– Мы помогли, конечно. Я ведь Сашеньку еще ребенком помню, наш дом в 1969 году заселяли, ему лет 10 было, на моих глазах вырос. Добрый необыкновенно. Помню, как-то еще до катастрофы пожаловалась ему: «Такие огромные сосульки на крыше – не дай бог, упадут на кого-то!» Так он тут же полез их сбивать. Идет назад, по пояс мокрый: «Ничего-ничего, если надо, обращайтесь!» Но мы с того времени специальную службу нанимаем лед сбивать, 6 тысяч рублей каждый раз платим.
Кстати, если деньги на что-то собираем, Сизовы в числе первых сдают, им напоминать не нужно. Окна в нашей части дома недавно поменяли, старые-то совсем страшные были, перед прессой стыдно. Журналисты же до сих пор к Саше наведываются. Правда, не слышала, чтобы они со Светой с ними разговаривали. Может, у вас получится…
Поднять на ноги
В тот день Сизовых я не застала. Лишь через несколько дней трубку домашнего телефона сняла Светлана.
– Приезжали? А мы только что вернулись, – ответила она. – Я отпуск брала, сначала мы у друзей гостили, потом на даче были. Раньше там много всего сажали, а этой весной не до огорода было, сами понимаете, урожай небольшой получился. Собрали, теперь будем консервировать. Извините, мой муж пока с прессой не общается. Да и я, если честно. Некоторые журналисты вели себя так, что меня колотило. Представьте, возвращаюсь я из Ярославля, а меня… в квартиру не пускают! Стоит передо мной журналистка ростом под метр восемьдесят, а сама я 1 м 60 см, и объявляет: «Пока не поговорите со мной, пройти не дам». Как так можно?! Я с ног валюсь, муж в реанимации...
– Как сейчас здоровье Александра Борисовича?
– Да ничего, нормально.
– В том своем единственном интервью он говорил, что профессию менять не станет, слишком много ей отдал. Как у него с работой?
– Пока никак. Больше ни слова о работе – сглазить боюсь.
– А страховку вашему мужу выплатили? Дали какую-то группу инвалидности?
– Всеми финансовыми моментами и оформлением инвалидности Саша занимается сам, я в эти дела не лезу. Я, как говорится, подняла его на ноги – это была моя главная задача. После выписки он без костылей не мог передвигаться, потом с палочкой ходил. А несколько месяцев назад сделал первый шаг самостоятельно – это был такой для меня счастливый день!
– Катастрофа помешала Александру Борисовичу доделать ремонт в квартире...
– Сейчас Саша как раз все доделывает, у него руки золотые. Сын Антон ему помогает, он у нас в этом году в институт поступил, порадовал папу. У нас замечательная семья, мы с Сашей вместе уже 22 года. Раньше часто отмечали праздники вместе с коллегой и другом мужа Володей Матюшкиным (инженер по обслуживанию двигателей, погиб в авиакатастрофе 7 сентября 2011 г. – Прим. «СтарХита») и его женой Натальей. Саша находит в себе
силы под держивать ее. Мы продолжаем с ней дружить, я часто звоню ей, она – мне. В годовщину вместе помянем Володю.
– Поедете к нему на могилу?
– Обязательно, и не только к Володе – ко всем ребятам из экипажа. Мы с Сашей близко к сердцу принимаем горе их родных. Хотя почти не говорим о том, что случилось, даже между собой. Бывает, конечно, вот оно, вспомнилось, но стараемся поскорее прекратить разговор. Саше все еще очень тяжело…
Цена жизни
Заместитель гендиректора ЗСАО «Лексгарант» Михаил Шелюбский:
– В конце прошлой недели вся сумма по страховке Александру Сизову была перечислена на его счет. Сизов год оформлял документы, потому что сперва он лежал в клинике, потом был на больничном. Размер страховки оглашать не стану – информация конфиденциальная. Если сумма компенсации за полученное увечье является конфиденциальной информацией, то выплаты за погибших членов экипажа не являются таковой.
Людмила Жевелова, вдова второго пилота Як-42 Игоря Жевелова:
– Каждый член экипажа был застрахован на 100 тыс. рублей в страховой компании «Лексгарант». И я, как стюардесса, тоже. Деньги пока не получила – документы собираю. Мне говорят: что же вы тянете, там 100 тысяч! И что? Будь я с мужем тогда на борту, наш сын Егор, ему 15 лет, сейчас получил бы 200 тысяч рублей? За маму с папой, да? Да я сама готова отдать деньги, только верните мне людей!
