Заложница миллионов: пенсионерку из Санкт-Петербурга осудили за растрату госимущества

Каждый день 72-летняя петербурженка Лариса Кириллова прогуливалась среди могил Врубеля, Тютчева и Некрасова. Ее променад по кладбищу длился около полутора часов. Потом женщина спешила домой. Кладбище – единственное тихое место, куда Лариса Николаевна могла дойти с браслетом на ноге: с 2014 года женщина числилась в нарушителях закона и сидела под домашним арестом.

Особо опасна

Кириллова не грабила банки, не торговала наркотиками и не стояла во главе банды налетчиков. Почти тридцать лет она возглавляла художественный лицей имени Б.В. Иогансона – тот самый, выпускниками которого стали Илья Глазунов, Михаил Аникушин, Михаил Шемякин. Картины самой Кирилловой находятся в коллекциях Русского музея, Третьяковской галереи. Всего этого она лишилась утром 2 июня 2014 года. В ее директорский кабинет пришли сотрудники ФСБ. Они увезли Кириллову на Литейный. Допрос длился около десяти часов. Затем следователи отправились домой к подозреваемой, в небольшую двухкомнатную квартиру на Московском проспекте, а позже в ее мастерскую в центре Питера.

Несметных сокровищ не обнаружили, у правоохранительных органов вызвали сомнения найденные 700 тыс. рублей и документы на небольшую квартиру-студию на окраине Петербурга, ее Лариса Николаевна приобрела в 2012 году. На «сомнительное» имущество б ыл наложен арест, а саму Кириллову 4 июня решением Василеостровского суда Санкт-Петербурга посадили под домашний арест. Ходатайство о внесении залога в 500 тыс. рублей суд отклонил.

Через несколько дней с нервным срывом художница попала в психиатрическую больницу. В лечебном заведении тоже строго соблюдались предписания домашнего ареста: никаких посещений, кроме родственников, никаких звонков. Обошлись без охраны возле палаты: в это лечебное заведение посторонних не пускают. Допросы продолжались прямо в больнице.

В больнице на ногу пенсионерке надели электронный браслет, установили стационарное контрольное устройство.

КРЕДИТ ДОВЕРИЯ

По версии следствия, дело было так: в 2008 году лицею, который на тот момент возглавляла Лариса Кириллова, из бюджета были выделены 117 млн рублей на реконструкцию базы творческой практики в деревне Юкки. Деньги были переведены подрядчику – ООО «Узакон-строй», его возглавлял Андрей Узун. Но работы так и не были выполнены.

Согласно материалам дела средства переводились по фиктивным актам, на которых стояла подпись Ларисы Кирилловой. Все это открылось в 2011-м, когда был арестован Узун. К тому моменту он успел «реконструировать» еще несколько объектов Академии художеств.

«Мама неоднократно говорила руководству об отставании строительства от графика, писала письма, когда Узун уже был под следствием. Но ей сказали: «Молчи. Нам еще одно уголовное дело не нужно», – вспоминает Екатерина, дочь художницы.

Подрядчик в итоге признал себя виновным, получил пять лет колонии и уже вышел на свободу. Кириллова вину не признает. «Узун сам утверждал, что Лариса Николаевна, подписывая документы, верила ему на слово, у нее не было оснований ему не доверять, поскольку акты приемки-передачи выполненных работ до Кирилловой подписывали Зураб Церетели, президент РАХ или его доверенное лицо, которые были ее начальниками», – подчеркнул адвокат художницы Андрей Ганкевич.

Ограничений в жизни Кирилловой появилось немало: нельзя общаться с друзьями и коллегами даже по телефону. Остановиться и поговорить с прохожим – тоже нарушение режима. Так что гуляла Лариса Николаевна обычно одна. Иногда компанию ей составляли дочь Екатерина или 18-летний внук Кирилл. Ограничений на общение с родственниками не было. Но у близких художницы своя жизнь, они не могли постоянно быть рядом. В первое время приезжала младшая дочка Маша, но в феврале этого года она стала мамой и теперь практически все свое время уделяет новорожденной Даше. К счастью, правоохранители пошли навстречу Кирилловой и позволили приехать в роддом на выписку.

ИСКУССТВО ЖДАТЬ

11 мая, состоялось заседание в Василеостровском районном суде, Лариса Кириллова выступила с последним словом: «Все мои действия в отношениях как с Заказчиком в лице РАХ, так и с подрядчиком носили открытый, гласный и официальный характер, что исключает возможность сговора и корыстной заинтересованности с моей стороны. Несмотря на длительный процесс расследования и судебных разбирательств, доказательств подтверждения моего умысла в хищении бюджета по предварительному сговору с Узуном нет… Я не должна была проявлять какого-либо доверия к действиям заказчика, предполагая, что при большой загруженности ответственные лица в РАХ могут недостаточно внимательно отнестись как к проведению аукциона и содержанию конкурсной документации, так и к возникающим на стройке проблемам. Я сожалею и раскаиваюсь в том, что не проявила большей решительности и настойчивости, чтобы еще громче поднять этот вопрос и потребовать от руководства Академии прекращения финансирования».

На следующий день, 12 мая, был оглашен приговор. Суд признал вину Кирилловой полностью доказанной. С учетом всех обстоятельств дела, заслуг Ларисы Николаевны, ее возраста и состояния здоровья ее приговорили к пяти годам условно и 200 тыс. рублей штрафа. На обжалование решения е й дали 10 суток.