87-летний Ширвиндт тоскует по Андрею Миронову, Михаилу Державину и другим товарищам, которые ушли в мир иной. Он так и говорит, что поговорить уже практически не с кем, хотя мыслей и идей еще очень много.
По словам Александра Анатольевича, раньше люди умели дружить, не искали выгоды и были преданы друг другу. Теперь же само понятие дружба практически ушло. «Огорчает меня сегодня человеческая некоммуникабельность, абсолютная поверхностность взаимоотношений. Искренность как явление выхолощена. Огромная шапка вранья и словоблудства очень давит», — отмечает Ширвиндт.
О том, что близких друзей у него уже нет, актер говорит с грустью и тоской. «Мои ряды редеют. Вот посмотри мою записную книжку, почти все фамилии и телефоны вычеркнуты. Падеж плотный. Не успеет уйти из жизни человек, как звонят мне: «Алло, это 26-й канал. Скажите ваше мнение о нем». И такой голос еще противный. Я уже превратился в атрибут ритуальных услуг», — шутит мэтр.
Несмотря на это, он продолжает преподавать, учить студентов уму-разуму, а также надеется, что настоящие чувства и эмоции в конце концов победят сиюминутные радости.
Александр Анатольевич даже признался, что для близости отношений предпочитает обращаться по имени. И для друзей-коллег до сих пор остался Шуркой. «Это и хорошо — с одной стороны, но иногда мешает. Как управлять методом кнута и пряника, если кнут в руках у пряника? С другой стороны, надувать щеки и делать из себя начальника — стыдно», — сетует Ширвиндт.
По материалам «».
Фото: Legion-Media
