Модель признается, что ей очень помогла агент Юлия Шаврина, которую она сегодня называет мамой. «Она вытянула меня из депрессии и зависимостей. У меня есть воспитание родителей, но они меня всегда ограничивали. Юля постепенно дает мне шанс выходить во взрослую жизнь. Папа не финансирует меня уже где-то полтора года. Юля следит за моими счетом, на котором лежит большая сумма денег. Я ее слушаюсь получше, чем папу. Она поддерживает мой выбор», — делится Алеся.
Отношения со звездными родителями у девушки довольно не простые. Долгое время прославленный теннисист Евгений Кафельников недооценивал способности дочери. Несмотря на то, что последние пару лет Алеся материально не зависит от отца, пытается показать ему, каких высот добилась. А вот с мамой, в прошлом манекенщицей Марией Тишковой, Алеся просто не контактирует. По словам Кафельниковой, у многих ее коллег такая же жизненная ситуация.
«Девчонки не общаются с родителями. Не могу сказать, что у меня с папой плохие отношения — они хорошие. Но нет такого, чтобы звонить маме или папе, когда плохо. Они не поймут. Если я позвоню папе и скажу, что влюбилась в девочку, он скажет: «В Россию больше не прилетай». Да, он строгий отец. Мне страшно рассказывать ему про неудачи. Я боюсь его разочаровать. Раньше он считал, что я не буду моделью. Но, когда я сделала это, он сказал: «Круто, я не ожидал». С мамой отношений практически нет. Она иногда выставляет меня в свой Instagram (запрещенная в России экстремистская организация), пишет, что гордится мной, но мы вообще не созваниваемся. У меня мама в своем мире, с ней тяжело общаться, она постоянно молчит, не любит разговаривать, боится сказать лишнее. В детстве было по-другому, она была очень общительной», — признается Алеся.
Сейчас Кафельникова старается удержать полученный в ходе реабилитации результат, хотя это достаточно трудно. Например, время от времени подруги могут предложить ей какие-либо легкие наркотики. «Проблемы другие остаются: если я думаю об этом, есть какое-то желание к этому вернуться. Зависимость — ментальная фигня. Ко мне иногда приходят старые друзья и говорят: «Ну что, давай это?». А я отвечаю: «Нет», — делится модель.
В силу психологических особенностей и из-за последствий зависимости ей порой трудно общаться с людьми, говорить по телефону, слушать аудиосообщения. Гораздо больше ей нравится переписываться в директе Instagram (запрещенная в России экстремистская организация) или других мессенджерах. К слову, аккаунт Кафельниковой в популярной социальной сети теперь принадлежит агентству, с которым она сотрудничает.
«Сегодня Instagram (запрещенная в России экстремистская организация) — это лукбук для моей работы, а раньше я воспринимала его как дневник. Кричала о помощи: «Поддержите меня». Я не люблю по телефону разговаривать. У меня проблемы с моей шизофренией — держать всех демонов внутри. Это расслоение мое. Месяца три-четыре назад Instagram (запрещенная в России экстремистская организация) забрало мое агентство. Я не могу выставить фото в слезах и т.п. Это бьет по имиджу», — признается Алеся.
В финале интервью для Forbes Кафельниковой пришлось ответить на самый популярный вопрос — о своем романе с рэпером Фараоном. «У нас отношения без обязательств. Я сосредоточена на работе. Может, я сделаю империю, заберу его с собой, и мы будем, как семья Кардашьян», — отметила модель.
Фото: Instagram (запрещенная в России экстремистская организация), архив Starhit
