Андрей Григорьев-Апполонов развелся?

– Как вам доказать, что это слухи? О, вот смотрите паспорт: штамп о браке есть, а штампа о разводе – нет!

– Андрей, но ведь дыма без огня не бывает? Вашу жену чаще видят с хоккеистом Овечкиным, чем с вами. Говорят, у них роман.
– Я, наверное, сам виноват, что такие слухи пошли. В прошлом году Саша Овечкин, мой хороший друг, пригласил меня вместе с Маней в Кельн на чемпионат мира. Мы очень хотели поехать, даже билеты купили. Но в последний момент у меня образовался концерт, от которого я не мог отказаться. Не надо было Машу одну отпускать, тогда бы в прессе не появились все эти фотографии с подписями: «Жена изменяет «Иванушке» с Ови». Но я понимал, как расстроится Маша, если она из-за меня не поедет. Как любящий муж, я просто не мог лишить Машу этой поездки. Сказать «нет» и стукнуть кулаком по столу проще простого, но это проявление недоверия в семье – самое плохое, что может быть.

– А вы, значит, полностью ей доверяете?
– Абсолютно! Хотя весь прошлый год, по мнению прессы, она крутила любовь со спортсменами – с Овечкиным, с Семиным, с Кириленко. Это только то, что я читал своими глазами, а сколько еще всякой ерунды было понаписано. Все это вызывает у меня ироническую улыбку: со всеми тремя я дружу, созваниваюсь, а главное – доверяю им сопровождать мою жену. И ей доверяю.

– Доверяй, но проверяй. Неужели жену совсем не контролируете?
– Я ее – нет, а вот она меня пыталась. Первые несколько лет совместной жизни меня просто вырубали ее звонки. Она звонила, спрашивала: где ты, с кем ты? Но тогда она совсем молоденькая была, а сейчас мудреет девочка, на поклонниц уже реагирует спокойно. Главное, чтобы девушки не позволяли себе вольностей. Обниматься не лезли и вообще руками не трогали. Если что, Маша не будет долго думать. У нее, как у мастера спорта по большому теннису, крепкий удар правой. Однажды она нахальную поклонницу уложила на месте.

Доверительные отношения

– Чем вас Маша зацепила при знакомстве?
– Ей было почти 20, и она мне понравилась сначала внешне. Я всегда был влюбчивым парнем, а тут – раз, и никто, кроме нее, уже девять лет не нужен. Я иногда шучу, что Маня меня приворожила. Но чутье меня тогда не подвело – она совершенно мой человек. Машка каким-то непостижимым образом оказалась похожа на мою маму – совершенно не хозяйственная. А я педант: развешиваю вещи по местам, если что-то рассыпано – подмету. Иногда от бардака на столе чаша моего терпения переполняется и выплескивается в виде лекции на тему семейного уюта.

– Жена, наверное, слушает и улыбается?
– С улыбкой это выслушивать нельзя! Надо записывать за мной и выполнять по пунктам. Потому что в семье у нас патриархат. Жена знает, что если доведет меня, то случится маленькая семейная Хиросима. Поэтому за час до моего приезда с гастролей Маша наводит идеальную чистоту и жарит мою любимую курочку в медовой корочке.

– Вот вы ее воспитываете, а она вас как-то изменила?
– А зачем меня менять? Я нормальный чувак, со мной ничего не надо делать. Я любящий, заботливый, внимательный, добрый, щедрый... У меня есть недостатки, но они касаются только меня – курю, например, и спорт не очень люблю. На то, что иногда прихожу нетрезвый с вечеринки, Маша закрывает глаза…

– Вы старше жены – разница в возрасте сильно чувствуется?
– Это стало вдруг заметно в последние три года. Раньше Маша все время была со мной, а теперь мы часто отдыхаем в разных компаниях. Я не готов идти с ее компанией посреди недели в клуб на всю ночь. А когда я играю в бильярд, Маша не хочет сидеть рядом. Многие мои друзья намного старше меня, и жене с ними просто неинтересно. Меня это абсолютно не парит, трагедии я не устраиваю. У нас нормальная семейная бытовуха. Сначала страсть, любовь, потом привыкание, затем как брат и сестра, а потом уже близкие родственники. Отличие от любой другой семьи только в том, что наша жизнь всех интересует. Но что бы у нас ни происходило, когда я звоню Маше, слышу: «Да, зая», говорю в ответ – «Любовь моя…», на душе становится тепло. Будь иначе, я бы задумался о том, стоит ли оставаться вместе. В любом случае и я, и жена делаем все для сохранения семьи.

– Что-то вас еще объединяет, кроме двоих сыновей и общего быта?
– Любовь к путешествиям. Хочу в ближайшее время улететь вдвоем с Машей на какие-нибудь острова и устроить «романтик». В Москве совсем не до этого. У нас даже графики разные: она просыпается раньше меня, кормит детей, везет на секции-кружки, привозит обратно. Потом просыпаюсь я, а Маша в это время уже тащит Ваньку на вторую тренировку. Уезжаю на концерт, прихожу поздно, все уже давно спят. Жду выходных, когда буду валяться на диване, а по мне карапузы ползать.

– Мальчишки на кого больше похожи?
– Младший Артемка – на маму, а старший Ванька – на меня. И по характеру, и по внешности. Когда я беру Ваню с собой на концерты, он выходит на сцену и танцует, срывая больше аплодисментов, чем сами «Иванушки».

– Вы строгий отец?
– Нет, сыновей у нас «строит» мама. Мне не приходится орать, они меня и так слушают. А Маша нередко добавляет в голос децибелов. Я все им прощаю, а мама более требовательна. Но все вопросы, касающиеся детей, решаем путем мирных переговоров. Например, если я хочу, чтобы мальчишки полетели отдыхать с няней в Сочи, а Маша – чтобы ехали в Турцию, то мы садимся за стол переговоров – кто сможет убедить другого, тот и победил.

– Прибавления в семействе не планируете?
– Мне-то очень хочется еще и девочку к двум пацанам, но Маша попросила в ближайшие десять лет ее с этим вопросом не беспокоить. Я пока промолчал... Но у нас же в семье патриархат!