Что заставляет режиссеров снимать ремейки

Создатели картины «Кавказская пленница!», которая выходит на экраны 21 августа, ставили себе задачу снять кино, максимально похожее на знаменитую комедию Леонида Гайдая (даже название отличается только восклицательным знаком в конце). В последнее время режиссеры все чаще заимствуют идеи у классики. Если фильм Тимура Бекмамбетова «Ирония судьбы. Продолжение» (2007) еще нельзя назвать ремейком в чистом виде, то последующие эксперименты – «Служебный роман. Наше время» (2011) и «Джентльмены, удачи!» (2012) – беззастенчиво воспроизвели известные сюжеты «один в один». Зачем народу повторение пройденного и на что надеются кинематографисты? Это и многое другое за круглым столом обсуждали ведущая «Первого канала» Роза Сябитова, режиссер «Кавказской пленницы!» Максим Воронков, «новый Шурик» Дмитрий Шаракоис, актер фильма «Джентльмены, удачи!» Антон Богданов и корреспондент «СтарХита» Дарья Сачкова.

Кто эти старики на экране?

Дарья: Я приглашала за наш круглый стол Наталью Варлей, но она так объяснила свою позицию: «Говорить тут не о чем. Все эти «Иронии судьбы» и «Служебные романы» – легкий способ заработать. Если человек пытается скопировать Гайдая, понятно, что сам он обделен талантом». Максим, похоже, камень в ваш огород!

Максим: Это не самая жесткая критика, которую мне приходилось слышать. Недавно на одном из форумов меня обвинили в том, что рву на части остатки золотого фонда кино и за это сгорю в аду. Все это с непривычки, скажу я вам. Вот на Западе ремейки снимают с 1950-х, многие из них стали легендарными, например, «Запах женщины», «Угнать за 60 секунд», «Одиннадцать друзей Оушена». И, если уж совсем откровенно, сейчас очень мало толковых сценаристов – таких как Георгий Данелия и Виктория Токарева.

Роза: Максим, на нашем поколении вы не заработаете. Ну не пойдет 50-летняя тетя на вашу «Пленницу», она лучше дома старую, гайдаевскую, пересмотрит. Я вот, например, каждый год оливье под «Иронию судьбы» шинкую и не надоедает. А на современных фильмах я засыпаю. Не понимаю, зачем вы, ребята, это делаете и кому это нужно?!

Антон: Давайте все же признаем, что основная аудитория кинотеатров – от 15 до 28 лет. И это поколение не смотрело «Джентльменов удачи»! Перед
съемками в ремейке я поинтересовался, что об оригинале думает молодежь, и вот что услышал: «А чего он такой долгий? Они быстрее не могли из тюрьмы сбежать?» А между тем сценарий-то гениален! Но молодое поколение этого не поймет, потому что, едва включив фильм, заноет: «Что за
цветокоррекция? Кто эти старики на экране? Никулин? Ну, слышал, вроде у него цирк есть на Цветном…» Понимаете, сегодняшняя молодежь – снобы, все как один. И задача режиссеров – рассказать им хорошие добрые истории, о которых они бы без ремейков и не узнали…

Дарья: …и опять-таки заработать на этом – тут Наталья Варлей абсолютно права. Взять сценарий, который уже «выстрелил» в свое время, и снять по нему картину – легкий способ сорвать куш.

Максим: Любой уважающий себя продюсер признает, что, если есть возможность застраховать проект, нужно обязательно это сделать. Когда ты
вкладываешь в фильм больше $3 млн, это всегда риск. Хочется иметь гарантию, что ты хотя бы выйдешь в ноль. Из 100% российских картин в прокате
«выживает» только 5%, остальные – в жутком минусе. Тот же «Поддубный», который вышел на экраны месяц назад, совершенно не оправдал прогнозов создателей: при бюджете в $12 млн собрал в прокате вдвое меньше. Поэтому если есть возможность себя обезопасить, почему бы этого не сделать? А что касается качества картины, то в ответ уже высказавшимся критикам скажу, на ММКФ ее приняли очень тепло.

Дарья: Как вам удалось решить вопрос с правообладателями первой картины?

Максим: На контакт они шли неохотно. Но мы убеждали, что будем работать с любовью, бережно и результат получится зрелищным. Дольше остальных велся диалог с Ниной Павловной Гребешковой, вдовой Леонида Гайдая. Но когда директор «Мосфильма» Карен Георгиевич Шахназаров дал «добро» – это послужило весомым аргументом и для нее тоже.

Все устали от агрессии

Дарья: Давайте зайдем с другой стороны: ремейк – это такая ответственность! Дима, вам было страшно браться за роль Шурика? Ведь обязательно будут сравнивать с Демьяненко! И вдруг сравнения окажутся не в вашу пользу?

Дмитрий: Для меня было главным – хорошо сделать свою работу. А критики всегда найдутся, всем нравятся только котята! Само собой, я очень люблю оригинал. Но, когда меня утвердили на роль, принципиально ни разу не пересматривал картину Гайдая – не хотел повторяться. Готовился, как учили преподаватели ГИТИСа: выписывал в тетрадку черты характера персонажа, размышлял, как лучше передать его харизму… Ну и, конечно, меня от Демьяненко отличают некоторые приметы времени. Например, они с Ниной (ее сыграла Анастасия Задорожная. – Прим. «СтарХита») занимаются бейсджампингом – прыгают с парашютом. Завернувшись в него, Шурик и улетает в реку. Плюс юмор в картине осовремененный. Например, тост администратора – Михаила Ефремова – звучит так: «Раньше, когда я был молодой, я очень хотел поехать за границу. А сейчас могу поехать, но не хочу. Так выпьем же за то, чтобы мы хотели дольше, чем могли».

Максим: Я очень настаивал, чтобы Шурика играл именно Дима. Некоторые считали, что эта роль должна была достаться актеру-мачо – наподобие тех, что бегают по экрану с автоматом. Такие парни приходили, пробовались, и у меня при виде их в голове всплывали строчки Владимира Высоцкого: «Я
не люблю уверенности сытой…» А в Диме этой уверенности не было. В нем была пластика, тонкость, застенчивость – черты, которые я хотел видеть
в Шурике. Он приехал на пробы на велосипеде и вообще был похож на фрика – мне это понравилось.

Роза: Дим, ты и сейчас на велосипеде катаешься? Или все-таки заработал на картине? Актеры первой «Пленницы», помнится, с гонораров себе новенькие «Жигули» купили…

Дмитрий: Я теперь тоже на колесах, купил «Фольксваген Гольф».

Антон: Я вот уже посмотрел картину на ММКФ и хочу выразить восхищение вам, Максим, – работа с персонажами была проведена колоссальная. Задачу «снять один в один» вы выполнили на 100%. Дима, на мой взгляд, действительно вылитый Шурик, да и троица «Никулин – Вицин – Моргунов» в
исполнении Николая Добрынина, Семена Стругачева и Сергея Степанченко выглядит очень убедительно. Но все-таки самое главное в этом кино, я
настаиваю, добрая история. Месяц назад я был на «Кинотавре» – у меня волосы стояли дыбом от того, что там творилось: 20-летние девушки-режиссеры снимают такую жуть – смотреть страшно! Место действия – какой-нибудь грязный уездный город, главные герои – алкоголики, вокруг – избитые дети… И сплошной мат! Я этим девушкам говорю: «Вы зачем так делаете? Считаете, зрителю этого в жизни не хватает? Люди и так вокруг каждый день видят гадость».

Роза: Ты чего распереживался? Так никаких нервов не хватит… Это, к сожалению, подходит под определение «Пипл хавает». Я вот в «Давай поженимся!» тоже изображаю из себя хабалистую бабу из народа, иногда даже специально падежи путаю, чтобы образ лучше получался. Это я-то, с двумя высшими образованиями!

Максим: А я считаю, Антон прав – народ устал от войны, от агрессии, которой телевидение кормит его круглые сутки. И сейчас – лучшее время для нашего кино.

Роза: У меня, кстати, о «Кавказской пленнице» остались веселые воспоминания. Я очень хотела посмотреть фильм, но денег на билет не было. И
вот я стою у кинотеатра, реву от обиды. Ко мне подходят, спрашивают: «Девочка, почему ты плачешь?» А я отвечаю, мол, денежку потеряла… Так и
насобирала на билет за счет сердобольных прохожих!

Максим: В этот раз, Роза, не плачьте – приходите на премьеру, будем ждать!

Роза: Пожалуй, я подумаю над вашим предложением.