Здание суда — не сцена «Крокуса», а заседание – не музыкальная премия, во время которой легко можно взять слово и высказать все, что думаешь. Поэтому осадочек от увиденного во время процесса (да и от российского правосудия в целом, чего уж), участником которого он стал впервые в жизни, Моргенштерн унес с собой.
Любопытный факт — слушание дела Алишера было назначено на 9:30, а следующее в этом же зале — на 9:45. Однако, вместо планируемых 15 минут судья вынуждена была потратить на музыканта почти 5 часов. Правда, все это время отказывала защитникам в любой мелочи: создавая впечатление, что решение приняла еще до начала заседания. Теперь Моргенштерн надеется, что на апелляции ему дадут возможность защищаться по закону.
«Возник один скорее риторический вопрос: «Зачем так грубо?» Ведь можно было допросить свидетелей, явившихся в суд, приобщить письменные доказательства, а потом, как это часто делается, при вынесении решения критически отнестись к этим доказательствам и признать виновным, — считает адвокат Моргенштерна Сергей Жорин. — Итог тот же, но у подсудимого создается иллюзия объективности. Зачем было лишать парня веры, что «суд разберется»? Он впервые столкнулся с судебной системой, и своими глазами захотел увидеть, что в реальности означают принципы открытости, гласности, объективности и беспристрастности. И что в итоге».
Разочаровываться, к слову, было от чего: 23-летнего музыканта судили как особо опасного преступника. Десятки вооруженных силовиков, не пустивших в зал ни жену Алишера, ни свидетелей защиты, ни журналистов — при том, что заседание-то открытое. Без особого объяснения причин не было принято ни одно ходатайство представителей рэпера, даже такое очевидное, как ведение протокола заседания.
«Вообще по-хорошему дело должны были вернуть на дослед, — пояснил «СтарХиту» Жорин. — Потому что очевидно: имеющихся материалов недостаточно, чтобы признать Алишера виновным. К тому же, если есть какие-то неточности, противоречия или сомнения, все они должны трактоваться в пользу лица привлекаемого. Только не у нас. К примеру, из четырех лингвистических экспертиз две как раз в нашу пользу и две против. Мы логично просили назначить еще одну. Ответ — нет. Слова в клипах запиканы. То есть в слове из четырех букв слышны только «пл**». Но ведь это так же может быть «плен», «плод». Кстати, на минувшей неделе тот же суд и та же судья вернули правоохранителям аналогичный материал в отношении Юрия Дудя. Стало ли это следствием понимания судебного сообщества, что нельзя в отсутствии объективного разбирательства назначать наказания? Остается загадкой. Моргенштерн пошутил на эту тему так: «С Юрца — бутылка».
Непонятным для рэпера остался не только сам суд, но и то, что происходило после него. Дело в том, что на входе в здание Зюзинского районного Алишер был вынужден избавиться от декоративного клинка, который являлся частью его трости (тогда у музыканта были проблемы с почками, он не мог нормально передвигаться — прим. ред). Судебные приставы не позволили вещице остаться в мусорном баке, вызвали наряд оперативников и на полном серьезе пытались привлечь ни о чем не подозревающего Моргенштерна к «уголовке»: проверки по статье за незаконное хранение и ношение оружия шли аж несколько дней. Но тюрьма артисту пока не грозит – оружием «цацку» не признали.
Фото: Instagram (запрещенная в России экстремистская организация), Legion Media, личный архив
