Иск к музе

Кто прав?

Судебные разбирательства между экс-супругами не прекращаются. Две недели назад Пресненский суд Москвы частично удовлетворил иск художника о защите чести и достоинства и компенсации морального вреда к бывшей жене Анне Шиловой и ее дочери от первого брака Элине Данилиной, рассказавшей одному из журналов о напряженных отношениях с отчимом.

В этот раз  Александр Шилов требовал с каждой ответчицы по 5 млн рублей, компенсацию ему присудили в сотни раз меньшую, но я о другом…

– Знаете, Андрей, обида откуда-то появляется. – Анна Юрьевна прикладывает руку к груди. – И бороться с ней невозможно. Я вспоминаю, что за 21 год семейной жизни с Шиловым каждый день вылизывала семикомнатную квартиру, набитую антиквариатом. Начищала эти вазы, часы, картины, мебель. С каждой завитушечки кисточкой пыль снимала. Гладила по 30 рубашек, чтобы муж был всегда с иголочки. Взбивала крем для бесконечных «наполеонов», чтобы за пять минут он был съеден или послом Великобритании, или шишкой из ЦК КПСС, которых Шилов вел в гости.

Оказываясь у нас, люди считали это филиалом музея, никто не понимал, что здесь жилая квартира. И домработниц у меня никогда не было, при таком богатстве супругу даже в голову не приходило нанять помощницу по хозяйству. Самое горькое, я ради Александра жизнь бы отдала! Вот сказали бы: ляг под трамвай – легла бы. А он так относился лишь к своему антиквариату. Один раз я даже попросила: «Саша, ужасно хочется, чтобы хотя бы иногда ты на меня так смотрел, как на эти шкафы!»

– Вы встретились, когда Александр Максович был уже известным?

– Что вы, Андрей! Шилов в то время жил в коммунальной квартире, с дощатым полом, без ванны и горячей воды. Это уж потом при его умении он все получил. Я же ничего тогда не планировала: была замужем, Элинку воспитывала, а увидела его и пропала! Все дочери обещала, что возьму ее к себе. Говорила: «Подожди, у тебя будет новый папа, он к тебе привыкнет». Но…  

– Мне рассказывали, что, когда в 16 лет умерла от рака ваша общая с художником дочь Маша, супруг выставил вас зимой на улицу в одном плаще.

– Да, Андрей. А на второе заседание суда о расторжении брака, где я не была, потому что оказалась в больнице, он представил справку с кондитерской фабрики, где оформлял коробки для конфет, что все его доходы – 14 тыс. рублей. Дело в том, что нас слушали две судьи: одна имущество делила, вторая – квартиру, и понятно, что по закону никто не имел права меня выписать. Но Лужков приказал, и, если бы дочка от первого брака не приютила, мне бы оставалось только бомжевать. Лишь через несколько лет, после многочисленных разбирательств, бывший супруг купил мне жилье. А тогда он кричал: «Вылетишь отсюда, как пробка! Костьми лягу, но эта квартира не достанется ни твоей твари дочери, ни моему подонку сыну!» (Александр Шилов ушел из первой семьи, когда сыну Саше исполнилось четыре года. – Прим. .) Потом стал присылать вооруженных людей, чтобы отобрать драгоценности, которые сам же дарил мне и дочери.

– И я так понимаю, что в результате от прошлой жизни вы получили лишь фотографии Маши да ее игрушки.

– Только те, что похуже. Машенькина школьная подруга Юлечка Гусева, она сейчас живет в Торонто, до сих пор удивляется, как после стольких лет брака я осталась даже без нижнего белья. А сегодня, Андрей, и на могилку дочки не могу спокойно прийти. На ограде висит новый замок, а перелезать мне неудобно, ноги очень болят.

– Слышу от вас о необычайной cкаредности Александра Максовича, но ведь он безвозмездно передал государству более 900 своих произведений.

– Передал в собственный музей, извините. И чтобы его построить, снесли два исторических здания XIX века. У нас были прекрасные художники – наши современники: Владимир Серов, Александр Лактионов, они бы с удовольствием отдали свои работы, как Шилов, но государство не выделило им ничего. А мой бывший муж нарисовал Лужкова и его красавицу жену и получил помещение.

Александр Шилов так прокомментировал последнее судебное разбирательство с бывшей женой:
«…Мои друзья, Леонид Рошаль, Иосиф Кобзон, Оскар Фельцман, написали возмущенное письмо, что так безответственно редакция поступила. (Речь идет об интервью падчерицы Шилова одному из журналов. – Прим. Starhit). Тут же позвонила главный редактор, говорит: «Давайте с вами опубликуем интервью, вы опровергнете». Я говорю: «Нет, мне мои друзья запрещают, и я унижаться не буду… До гибели моей дочки я практически с женой не жил. Ушел в мастерскую, сказав, что мы чужие люди, но я оставляю тебе квартиру, у меня большая семикомнатная в старинном доме, и прошу только об одном. Я тебе завещаю все имущество… пошел к нотариусу и все заверил. Что если я умру, все ее, если она, все мое. Но моя падчерица, которая после смерти Машеньки считала, что все уже ее, стала вытаскивать вещи. Я пришел домой и сказал бывшей жене: «Мы же с тобой договорились, чтобы было все как при моей дочери. Я  тебя прошу, взываю к материнским чувствам, пока я на этом свете, умоляю ничего не трогать». …Она пошла к нотариусу, все выяснила и написала мне письмо… где благодарит меня за благородный поступок… Но тогда получается, что падчерице ничего не остается… Мне звонит нотариус и говорит: «Готовьтесь к войне, приходила ее дочь-бандитка, иначе назвать не могу, готовьтесь к страшной войне!» И они начали везде… писать всякую мерзость. Это было еще 12 лет назад. Они вскапывают память, все равно что вскопать могилу своей родной дочери.  Это вообще в голове у меня не укладывается…»