На последнем заседании по делу актера было так... душно, что в воздухе можно было повесить топор. Тот самый, которым в конце казнят Михаила Олеговича, сжавшегося в комок на стуле.
Звенящим юным голосом девушка лет 25-30, прокурор, вынесла для актера настоящий смертный приговор — попросила суд дать ему 11 лет колонии общего режима.
Максимальный срок по статье Ефремова — 12 лет. Почему же так кровожадно требуют всего на год меньше «вышки»? Почему смягчающие обстоятельства потянули всего на один годик? И трое несовершеннолетних детей, у которых забирают отца, и состояние здоровья актера, и, в конце концов, заслуги Михаила Олеговича перед страной… Да, безусловно, есть одно сильно отягчающее — отказ от признания вины.
Очень красиво звучали выверенные до буквы речи пяти адвокатов потерпевших. Александру Добровинскому, прочитавшему по бумажке не меньше, чем письмо совести, даже хотелось поаплодировать. Наверняка он ждал. Все эти уважаемые профессионалы, завершив данный процесс, перейдут к другим — кто-то продолжит защищать толстосумов от тюрьмы и выгораживать сильных мира сего. «Я рад, что не дал Михаилу Олеговичу отмазаться, и он будет отвечать по всей букве закона», — резюмировал Добровинский в завершение.
По мнению многих, именно он не позволил трагедии закончиться лучшим образом для обеих сторон, не оставил актеру ни единого шанса на примирение с семьей погибшего Захарова. Что, возможно, подтолкнуло Михаила и его защиту ко всем дальнейшим кульбитам.
Адвокат актера большую часть своей пламенной речи снова пытался разбить аргументы обвинения. Снова некрасиво напал на ненавистную оппонентку Бутырину. Но, пусть путано и агрессивно, призывал он к важному — милосердию. «Человека же судят, не животное! Зачем вы ломаете жизнь? Зачем вам 11 лет?! Что вы творите, когда просите такой срок?!»
Хочется спросить, а кому, действительно, будет легче? Вернет ли максимальное наказание погибшего? Изменит ли что-то?
Сколько людей ежедневно садятся пьяными за руль. И показательная порка одного — их точно не остановит. Если уже не остановила семья, жизнь, здравый смысл, все.
Почему в аварии с вице-президентом «Лукойла» Барковым, авто которого выехало на встречную полосу, признаны виновными погибшие врачи? Почему суд сначала отсрочил на 13 лет (из-за наличия ребенка), а потом амнистировал иркутскую чиновницу, которая сбила двух женщин, одна из которых погибла, а вторая осталась инвалидом? Почему, когда полицейский сбивает ребенка, оказывается, что был пьян ребенок? Сколько таких случаев. Думаете, они прекратятся, потому что посадят Михаила? Да черта с два!
Но порка — любимое занятие общественности. Тем более сейчас — когда кризис, плохо всем и везде. Но как приятно осознавать, что кому-то еще хуже! Как приятно осознавать, что я-то лучше, я-то чище и вообще молодец, никогда бы такого не сделал, не пал. А этот — сволочь, подонок!
«А если бы за рулем той машины были бы твоя мама или лучшая подруга, так же защищала бы?!» — пожалуй, самый частый аргумент, который слышится со всех сторон. По мне такой вопрос — это как переход на личности во время обсуждения политики.
Да, то, что происходило на заседаниях, чудовищно, неадекватно, необъяснимо. То, что порой говорил сам Михаил, его адвокаты, представители семьи погибшего... Такого даже в кино не увидеть. Судье — однозначно памятник за терпение.
Но Ефремов уже наказал себя сильнее любой колонии. Сначала — незнанием меры в пьянстве, а потом — непризнанием вины. В этот момент он сознательно нырнул в чистилище всеобщего осуждения и ненависти, лишился всего, что нарабатывал годами. Из любимого актера превратился для миллионов в аморальное животное. Но, сделав один шаг, пришлось делать все остальные. Погружаться все глубже и глубже. До самого дна.
Травля, тотальное недоверие. Сколько шишек прилетело за «инсульт», который, о, ужас, оказался не инсультом, а ишемической атакой. Сыграл, притворялся! Как будто все и рады были бы, если б Ефремов чуть ли не умер во время процесса.
А он, наверно, и умер. Иногда казалось, что живой вряд ли выдержал бы такое.
Много было сказано о безнаказанности и вседозволенности подсудимого — мол, звезда привыкла, что все сходит с рук. Наблюдая за Ефремовым в разных обстоятельствах, сложно упрекнуть его в излишнем злоупотреблении статусом и положением. Простые бары, недорогие вещи, открытость. «Я сам виноват!» — реагировал Михаил на появлявшиеся в Интернете видео своих пьяных выходок на «Кинотавре». Смиренно. Без злобы и желания отомстить журналюгам, снимавшим исподтишка.
Месть, и правда, не изменила ни одну жизнь к лучшему, никого не сделала счастливым.
Да, безусловно, Ефремов должен понести заслуженное наказание. Но его задача — исправить, а не перечеркнуть судьбу. И все-таки оставить шанс вернуться к жизни.
*Мнение автора может не совпадать с мнением редакции
Фото: Legion Media, пресс-служба Пресненского суда, Instagram (запрещенная в России экстремистская организация).com
