Маргарита Симоньян и Тигран Кеосаян
Состояние Кеосаяна сильно подкосило его супругу Маргариту Симоньян. Поначалу она не могла отойти от мужа ни на шаг и все время проводила в больнице рядом с ним, однако вскоре поняла, что не может оставлять своих близких без внимания.
«Сначала казалось, что я вообще уже не вернусь в жизнь. Первое время я жила с ним в больнице. Через месяц начались проблемы с детьми, потому что дома ни папы, ни мамы, а у нас очень традиционная семья, когда родители большую часть времени проводят дома. Мы почти никуда не ездили в командировки, если и уезжали куда-то, то вместе. Поэтому у детей начался колоссальный стресс, появились большие проблемы со всем… “ — рассказывает журналистка.
В браке у Маргариты и Тиграна появилось трое детей
Маргарита очень благодарна поклонникам и всем неравнодушным, кто переживает за здоровье Кеосаяна. Будучи глубоко верующим человеком, она уверена, что молитвы всей страны помогут ее мужу выбраться из комы. Вся семья вместе регулярно ходит в церковь и ставит свечки за здоровье Тиграна.
«Хочу сказать спасибо всем, кто молится и переживает за нас. Я знаю, что таких людей очень много, и я верю в силу такой коллективной молитвы. Господь должен услышать, когда так много людей просит», — отмечает она в интервью Наталье Подольской.
Вся семья живет в одном доме, поэтому Маргарита заботится о 86-летней матери Тиграна и воодушевляет ее всеми силами. «Я ее поддерживаю путем давления, потому что по-другому просто не получается. Будь ее воля, она просто лежала бы, плакала и перестала выходить на улицу», — высказывается Симоньян.
Сама телеведущая остается сильной, понимая всю ответственность, которая лежит на ней за домашних. Маргарита все время плачет, пока никто не видит, однако не позволяет себе слабости при детях.
«На меня давят обстоятельства, понимание своего долга. Меня же никто не заставлял быть многодетной матерью, я выбрала это сама, — признается женщина. — И я обязана поддерживать в своих детях ощущение нормальности, чтобы они не видели маму, которая все время в слезах. Для меня в детстве ничего не было страшнее, чем увидеть маму в слезах. Если маме так плохо, что она плачет, значит, мир рухнул».
