Анастасия Заворотнюк
Коллега Анастасии Заворотнюк по проекту «Я больше не боюсь», который был выпущен в 2014 году, Елена Старостина вспомнила случай, когда забеспокоилась о ее состоянии. «На сериале, с которым мы с Денисом Матросовым снимались, прихожу на площадку, приносят выборку, сценарий на сегодняшний день, отдают мне. Я всегда говорю, напечатайте 16-18 шрифтом, потому что я вообще уже ничего не вижу! И вдруг из этой папки выпадает бумага, где вот такими огроменными буквами текст, чуть ли не по одному предложению на лист. Говорю, это для кого? — Это Насти Заворотнюк. — Да вы что! Это же надо ничего не видеть!» — поделилась она в шоу «Звезды сошлись» на НТВ.
Так, артистка обратилась к исполнительнице главной роли и тоже пожаловалась на проблемы со зрением. «Катастрофически падает! Она говорит: «И у меня! Я ничего не вижу», — раскрыла актриса.
В студии программы был и папа Жанны Фриске, которая тоже не смогла побороть страшную болезнь — злокачественную опухоль мозга. Владимир Борисович рад, что супруг Анастасии бился за жизнь любимой и был с ней до последней минуты. «Как-то Жанночка меня знакомила с ней лично, — начал он. — Слушаю про Петра… Я считаю, что это Божий человек. Он берег ее. Ему было тяжело, но он смог это все сделать. Не только он, но и вся семья… Так нельзя, чтобы все скрыть, но они сумели».
Петр Чернышев бросил все силы на спасение жены
Известно, что ученые разработали для Заворотнюк вакцину на основе ее раковых клеток, и это смогло продлить жизнь звезды. Профессор, доктор биологических наук Петр Чумаков занимался разработкой подобной прививки, он рассказал, что фигурист советовался и с ним. «Ко мне обратился Петр Чернышев, супруг. Он узнал, что мы этим занимаемся и сказал, что в Питере есть живые опухолевые клетки Анастасии. Нам их передали, и мы протестировали эти клетки, они у нас до сих пор в лаборатории есть. Мы знали, чем ее можно лечить.
Дальше Петр сказал, Настя проходит терапию довольно успешную в институте онкологии Петрова с помощью этой персонифицированной вакцины. Пока ситуация более-менее под контролем, но если она возникнет, то они к нам обратятся. Это был план Б три года назад. С тех пор мы никак не контактировали. Я не думаю, что это панацея. Не думаю, что вообще современная медицина была способна ее вылечить. Но можно было продлить… Что собственно и произошло, поэтому она прожила 5 лет. Это почти уникальный случай, когда человек так долго живет с таким заболеванием», — раскрыл профессор в беседе с Лерой Кудрявцевой и Тимуром Еремеевым.
