Сватовство по дружбе
Галина назначила встречу в небольшой парикмахерской «У Даши и Полины» недалеко от центра Омска – этот салон она открыла много лет назад и назвала в честь своих любимых внучек. На стенах висят огромные портреты Любови Полищук, которая предпочитала стричься именно здесь, а не в модных столичных салонах. Ведь Галина и Любовь были знакомы с пеленок: жили по соседству, ходили на танцы, делились девичьими секретами и всегда помогали друг другу. Несмотря на годы и расстояния, их дружба продолжалась до самой смерти Любови Полищук.
Сватовство по дружбе
– Галина, как произошло знакомство с семьей Полищук?
– Моя мама работала вместе с будущей мамой Любы Ольгой Пантелеевной, а отец –
вместе с будущим папой актрисы Григорием Мефодьевичем. Родители решили познакомить Олю и Гришу, пригласили их к себе домой. Во время званого обеда у моей мамы неожиданно начались предродовые схватки – я просилась на свет Божий, поэтому папа отправился с ней в больницу. А гости остались вдвоем… Как принято говорить в таких случаях: между ними вспыхнула любовь, и они вскоре поженились. Через год родилась Люба.
– Да вы были просто обречены на дружбу!
– Получается, что так. Наши родители дружили домами, причем предпочитали проводить вместе даже выходные. Например, с получки ходили отдыхать в ресторан «Якорь», который был неподалеку от наших домов, и нас, еще совсем детей, обязательно брали с собой. Это был настоящий праздник! Нас обожали все официантки ресторана, которые называли нас куколками. От нас нельзя было глаз оторвать: у Любы были огромные голубые глаза, а у меня – зеленые. Поэтому стоило нам появиться на пороге ресторана, нас сразу же закармливали конфетами.
А когда подросли, вместе сбегали на танцы. На танцполе Люба была звездой! Бывало, закричит на всю площадку: «Дайте мне микрофон, я спою!» Получив его, она начинала петь. А пела она великолепно, да и в танце ей равных не было. Как-то раз мы с ней отплясывали шейк, а она пришла в туфлях на высоченных шпильках. И вот один каблук у нее застрял в трещине между деревянными досками. Сначала она попыталась вытащить туфлю, а потом на все плюнула и стала танцевать босиком. Вот в этом она вся: веселая, энергичная и неунывающая…
Даже когда мы окончили школу, каждый вечер в любую погоду она тащила меня на танцы!
– После того как Любовь Григорьевна уехала из Омска и обосновалась в Москве, как вы поддерживали связь?
– Она очень часто приезжала на родину, а звонила мне практически каждый день, в любое время дня и ночи. Она мне очень доверяла. Как-то сказала мне: «Галка, я по-настоящему любила в жизни только одного мужчину – Лёшу Ковалёва». Это была ее первая любовь. Они познакомились в 70-х годах в Омске, он приехал из Иркутска учиться в местном летном училище. А ее тогда как раз пригласили работать в московский мюзик-холл. Алексей не хотел ее отпускать, но Люба сказала: «Если любишь – прилетишь за мной». Но он вернулся к себе в Иркутск и женился на другой женщине. Люба тоже вышла замуж, но брак был недолгим – первый муж Валерий Макаров был очень ревнивым. Она родила от него сына и назвала ребенка Лёшей – в честь своей первой любви. Когда Люба в 2006 году за несколько месяцев до смерти в последний раз приехала в Омск, то сказала мне: «Галка, так хочется увидеть Лёшу Ковалёва!» Тут как на грех я узнала, что его дочь Светлана живет в Омске и работает продавцом на оптовом рынке в рыбном отделе. Внешне – она просто копия своего отца. Я рассказала об этом Любе, которая сразу же потребовала отвести ее на этот рынок и показать его дочь. Так и сделали: приходим, Люба отошла в сторонку, а я подхожу к Светлане и завожу разговор. И вдруг Светлана посмотрела мимо меня и говорит: «Это что, Любовь Полищук там стоит?» Люба поймала ее взгляд и подошла к нам. Но разговор у них не получился. Как выяснилось, Светлана не любит, когда кто-то начинает вспоминать про юношеский роман ее отца с Любой. Но Люба перед смертью смогла хоть посмотреть на дорогие ей черты лица.
Она до последнего верила...
Когда она вам рассказала о своей болезни?
– Осенью 2006 года перестала скрывать болезнь. Звонит мне: «Галка, у меня саркома, ложусь в больницу на облучение. Но ты не думай, скоро мы опять встретимся и погуляем!» Потом было второе и третье облучение… Люба становилась грустнее. «Галка, ну скажи, все ведь хорошо будет?» – спрашивала меня. Я ее успокаивала: «Конечно, ты обязательно вылечишься! У тебя же самые лучшие врачи». Потом ее увезли лечиться в Израиль, после этого я узнала, что ее отпустили домой побыть в кругу семьи. Вот тогда-то я и поняла, что дело плохо. Своей матери она ничего не говорила о болезни. Лишь за месяц до кончины Любы в Омск неожиданно приехал Лёша Макаров. Он пришел к бабушке Ольге Пантелеевне и сказал: «Собирайся, к маме едем!» Мать увидела Любу в кровати, такую маленькую и худенькую, заплакала. «Ты чего это, меня хоронить, что ли, приехала?» – еле слышно спросила Люба. «Да нет, я в гости к тебе…» –
ответила Ольга Пантелеевна. Через неделю умер Любин кот, и следом за ним она сама впала в кому… Я не смогла поехать в Москву на ее похороны – мне было очень плохо.
– Когда вы в последний раз с ней общались?
– За несколько дней до того, как Люба впала в кому, она мне позвонила и буквально выпалила: «Галка, я вас очень-очень люблю. Дай вам бог всего хорошего». Я тогда ужасно испугалась и ответила: «Люба, ты чего такое говоришь? Все будет хорошо!» Она ведь до последнего верила в то, что вылечится. И в этом ее поддерживала семья.
Дела семейные
– Как у нее складывалась жизнь с последним мужем – художником Сергеем Цигалем?
– Жили они очень хорошо. Муж называл ее Королевой. Сергей – потрясающий семьянин, сам готовил еду и следил за детьми, пока Люба ездила на гастроли. Он очень мягкий человек и умел гасить взрывной характер Любы. Познакомились они в театре, Сергей пришел на спектакль, в котором играла Люба. Она ему понравилась с первого взгляда, и в конце он прошел за кулисы и предложил ей покататься по Москве. Любе он не очень приглянулся, но она согласилась пойти с ним. Когда они вышли на улицу, их ждала разбитая «шестерка» Сергея. Он открыл перед ней дверь, и они поехали. Люба тогда обратила внимание, что у ее кавалера под ногтями краска – она еще не знала, что Сергей художник. Но через несколько минут она уже была без ума от этого странного бородатого человека.
– Говорят, он сейчас нашел себе женщину, которая внешне очень похожа на Любовь Полищук...
– До меня тоже дошли слухи, но подробностей не знаю. Я не вправе судить его – он еще молодой мужчина и должен жить дальше, уже без Любы.
– После смерти Любови Полищук появилась информация о том, что у Алексея Макарова произошел конфликт с Сергеем Цигалем по поводу ее наследства. Утверждают, что в этом споре мама Любы Ольга Пантелеевна встала на сторону внука.
– Я ничего не знаю о конфликте между Лёшей и Сергеем. А Ольга Пантелеевна со всеми своими родственниками хорошо ладит и с зятем, и с внуками. Они постоянно перезваниваются.
– Алексей сейчас живет с дочкой Андрея Миронова. Как, по вашему мнению, к этому роману отнеслась бы Любовь Григорьевна?
– Люба всегда хотела, чтобы Лёша нашел свою единственную. Она говорила: «Галка, я уже устала считать всех его женщин!» Думаю, она могла бы порадоваться за Лёшу, ведь у нее у самой во время съемок «12 стульев» чуть не случился роман с Андреем Мироновым! Кто знает, может быть, их детям суждено продолжить эту историю.
– А как сейчас поживает мама Любови Григорьевны? Родные ей помогают?
– Ольге Пантелеевне в этом году исполнилось 83 года. Со здоровьем у нее все в порядке, единственное, от чего она страдает – это астма. Живет одна в квартире в центре Омска, в которой Люба сделала шикарный ремонт. Ольга Пантелеевна получает скромную пенсию, но ей помогают родные – внук Лёша и зять Сергей Цигаль каждый месяц высылают ей деньги. Несмотря на уговоры, в Москву переезжать она категорически не хочет. В Омске у нее есть два увлечения: летом она выращивает цветы возле своего подъезда, а зимой читает книги. Часто говорит мне при встрече: «Надоело все, хочу к Любе!»
– В понедельник исполняется пять лет, как Любовь Григорьевна ушла от нас…
– В этот день мы накрываем поминальный стол, садимся за него всей семьей и вспоминаем Любу. Потом я иду в церковь, чтобы поставить свечку за упокой ее души. Ее светлой души.
