Первый взрыв произошел на «Лубянке» в 7:57 во втором вагоне «Красной стрелы», следовавшей в сторону «Улицы Подбельского». Самодельная бомба мощностью около четырех килограммов в тротиловом эквиваленте была активирована террористкой-смертницей, как только открылись двери. 24 человека погибли из-за смертоносных осколков арматуры и болтов, летящих в стороны с огромной скоростью.
В 8:37 17-летняя смертница подорвала себя в третьем вагоне поезда на станции «Парк культуры», убив 12 человек. Кроме того, в двух терактах пострадали 88 пассажиров, а в последующие дни в больнице скончались еще пятеро раненых. Как события 29 марта 2010-го повлияли на общество и систему безопасности? И как живут те, кому посчастливилось уцелеть в тот страшный день?
«Не поняли, что произошло»
Пассажиры, находившиеся в отдаленных от эпицентра взрыва вагонах, даже не догадывались о теракте: кто-то почувствовал вибрацию, другим показалось, что на крышу поезда упали какие-то обломки с потолка. Потом началось сильное задымление, и люди стали покидать место трагедии.
«Все началось, когда я сел на «Библиотеке имени Ленина», — рассказывал о первом взрыве очевидец. — Говорили, что поезд задерживается. Никто не сказал: «Эвакуируйтесь», что поезда больше не едут. Отмечали: «Подождите», «Пользуйтесь наземным транспортом». На «Кропоткинской» простояли 10 минут, дальше перед «Парком культуры» около пяти минут в туннеле. Потом приехали на «Парк культуры» и через буквально три минуты… Я ехал ориентировочно в центре возле выхода в этом составе, в первом или во втором вагоне с конца, прогремел взрыв, и я почувствовал на себе вибрацию. Поезд уже стоял к этому моменту минуты две. Потом задымилось все, видимо, от пороха. Люди страшно кричали».
Одни свидетели тех событий утверждали, что в метро образовалась страшная давка, другие — что эвакуация наоборот происходила быстро, организованно и без паники. «Мы услышали негромкий хлопок и не поняли, что произошло, — делился пассажир Осет Кулиев. — Потом, когда люди поняли, что это теракт, все стали покидать вагоны, и паники при этом практически не было. О взрыве в составе объявили по громкой связи и проинструктировали людей, как себя вести в этой ситуации, что все должны подняться в город».
Люди, которые только собирались отправиться в путь, увидев в вестибюле жертв, в ужасе возвращались домой. «На „Лубянке“ покупаю единый в кассе, слышу — какой-то хлопок раздался. Ну, я особого внимания не обратил, пошел на эскалатор, взял газетку „Метро“ по пути, вижу на противоположном эскалаторе, что вверх идет, народ галдит, отряхивается, и белая взвесь повалила. Ну, думаю, попал. До платформы два эскалатора, я на первом спустился и дальше не полез, повернул обратно. Смотрю: народ, который со станции идет, уже потрепан изрядно, одежда порвана на клочья, у одного мужчины на плече чей-то кусок мяса прилип… Ужас, — подчеркивал очевидец. — Я наверх вылез, взял такси — и домой».
Воспринимать те события мешал и шок. «Перрон был в дыму, какие-то люди уже лежали на полу. Я, не чувствуя ног, побежала наверх. Выскочила и села на маршрутку до дома, ничего не соображая. Заметила на себе косые взгляды пассажиров. А когда пришла домой и начала раздеваться, увидела, что у меня пальто в крови. Сняла сапог, а из него полилась кровь», — делилась Галина Вулисанова, которой на момент теракта было 58.
Галина Сергеевна даже не поняла, что тяжело ранена осколками, поэтому скорую вызвала уже дома. После теракта она продолжила ежедневно ездить на метро по привычному маршруту, не осознавая, как серьезно травмирована психика, до одного случая через два года, когда вагон замер на «Парке культуры». «Ну бывает такое. Временная остановка, мол, сейчас мы отправимся, ничего не случилось. А я выскочила на перрон, плакала. Поняла, что не могу находиться там», — откровенничала пенсионерка.
Инстинкт самосохранения
Пострадавшая в теракте на «Лубянке» Ася Мартиросян отмечала, что ярче всего ей запомнился момент, когда включился инстинкт самосохранения: девушка увидела лежащего на полу раненого, сделала шаг в его сторону, но тут же развернулась и побежала прочь. Не сразу Ася поняла, что в ее груди застряли осколки самодельной бомбы.
«10 дней провела в больнице, мне сделали операцию. В палате постоянно были люди, я ни на секунду не оставалась одна: приходили друзья, родственники. И все спрашивали: «Как ты? С тобой все хорошо?» Именно тогда я поняла, как часто люди друг другу врут. Я отвечала: «Да, все нормально, отлично», а сама так толком и не могла понять, что именно со мной произошло, и ни с кем не могла это обсудить. Конечно, с пострадавшими работали психологи, но русский менталитет не позволяет спокойно с ними общаться — нужно как следует поработать над собой, чтобы рассказать что-то личное постороннему человеку», — признавалась Мартиросян.
Целый год она передвигалась по городу на такси, но однажды была вынуждена спуститься в подземку, так как опаздывала на важную встречу. Было невероятно страшно, зато с тех пор она уже спокойно ездила на метро. «Мне хотелось понять, что со мной произошло, я стала изучать литературу и поняла, что, когда человек боится, происходит мощный выброс адреналина, мышцы начинают работать определенным образом, и все силы организма в этот момент направлены на то, чтобы убежать. Еще я узнала, что страх — это нормально, это правильно. Даже в фильмах иногда говорят: «Если ты боишься, то ты выживешь». Но ни в коем случае нельзя закрываться дома из страха, что что-то еще где-то взорвется — это просто глупо», — заключила Ася.
Беременная жертва
29 марта 31-летняя беременная вторым ребенком Екатерина Маришина торопилась в больницу к сыну. На «Театральной» она вбежала во второй вагон и села между двумя другими пассажирами, что в итоге и спасло ей жизнь. В момент взрыва Маришина встала, чтобы пересесть на место соседа.
Как и многие другие, женщина не сразу поняла, что произошло: ей вдруг резко стало душно, сознание помутилось. В себя Екатерина пришла, когда люди вокруг стали окликать выживших. Маришину усадили на платформе у колонны, кто-то сделал из шарфа жгут и перевязал ей раненые ноги. Повсюду все было в саже, на полу лежали бездыханные горожане. «Взрыв был справа, и у меня все, что было справа, посекло — лицо, глаз, нога в кашу… Из-за того, что я согнулась, когда хотела пересесть, у меня сильно не задело шею, только кожу. А еще справа девушка была, она меня тоже загородила», — рассказывала пострадавшая.
Перелом правой стопы и пяти пальцев, повреждение глаза, который в итоге не удалось спасти, застрявшие в теле кусочки арматуры — Екатерине было очень больно, но из-за беременности она отказалась от анальгетиков. Первые дни стоял вопрос об ампутации ноги, но, к счастью, обошлось. Из клиники женщину выписали только через полтора месяца. «Сначала на коляске возили, потом на костылях… С пузом — беременная, в темных очках, потому что глаза нет, а протез еще полгода нельзя ставить. Так и ходила», — вспоминала она.
Считанные секунды
19-летний Артем Медведев ехал на учебу с «Проспекта Вернадского». До самого последнего момента он находился неподалеку от смертницы. О взрыве на «Лубянке» никто из пассажиров не знал, а потому все волновались только из-за того, что движение транспорта замедлилось. Однако на дагестанку многие обратили внимание: девушка явно нервничала. «У нее рука находилась под пуговицами куртки, и когда мы подъезжали к станции «Парк культуры», я буквально за несколько секунд решил от нее отойти в соседнюю дверь. Как только поезд подъехал к станции, двери открылись — и произошел взрыв», — делился Артем.
Весь вагон показался юноше черным от сажи, куртка Медведева испачкалась в крови и грязи. «У меня шею пробило, шла кровь — снаружи и изнутри, изо рта. При взрыве еще пострадал висок, в него попал осколок, в шею, в спину, в плечо, в ноги. После операции я увидел, что у меня много осколочных ранений», — отмечал Артем.
Первые полгода парень старался держаться подальше от метро, но потом жизнь вошла в прежнюю колею. Медведев ездит к мемориалу на станции в годовщины теракта: с одной стороны, почтить память погибших, с другой — так как считает дату трагедии вторым днем рождения.
Помнит о дне трагедии и частично потерявший после контузии слух Владислав, хотя связь с другими пострадавшими из Боткинской больницы утратил. «Потом ни разу не созвонились даже. Наверное, никому просто не хотелось лишний раз вспоминать о случившемся, — заключил мужчина. — Еще пару месяцев после я в метро когда ездил, всегда инстинктивно старался выбрать человека побольше и за него прятался».
Последствия
После взрывов с места трагедии было оперативно эвакуировано 3,5 тысячи человек. Ликвидацией последствий занимались 657 человек из подразделений МЧС, ФСБ и МВД. В столице ввели план «Вулкан», усилили паспортный режим, увеличили плотность патрулирования, а все местные вокзалы и аэропорты взяли под особую охрану. Уже в 17:09 метро снова функционировало.
13 апреля директор ФСБ заявил, что личности исполнителей и организаторов взрывов установлены, кроме того, определен круг их пособников. Лидеров терактов ликвидировали, в живых остался лишь связной Магомед Нуров, помогавший организовать теракт и перевозить членов банды. Многие пострадавшие на станциях «Лубянка» и «Парк культуры» по-прежнему не чувствовали себя в безопасности.
Шесть лет назад Нуров был арестован, а в феврале 2022-го — получил пожизненный срок с отбыванием в колонии строгого режима. Также суд удовлетворил иск метрополитена на сумму моральной компенсации в 17 миллионов.
