*террористическое движение «Колумбайн» признано запрещенным на территории Российской федерации
26 сентября в начале 11-го утра появились первые сообщения о кровавой бойне в школе № 88 Ижевска. 34-летний Артем Казанцев, живший в 250 метрах от учебного заведения, расстрелял из двух травматических пистолетов, переделанных в боевые, охранника, после чего принялся палить по детям и взрослым.
39 человек пострадали, 17 — погибли, ну а совершивший зверство преступник покончил с собой. Появилась информация, что стрелок состоял на психиатрическом учете с диагнозом «шизофрения». Но болезнь ли стала истинной причиной трагедии? Об этом и других случаях стрельбы в школах и не только поговорим с гештальт-терапевтом Любовью Розенберг.
Ненависть или болезнь
Начнем все же с Артема Казанцева, которого соседи описывают как человека скромного, спокойного и одинокого. Он никогда не здоровался, проходил мимо, опустив глаза, часто носил черную маску, так что вряд ли привлек чье-то внимание, выйдя из дома в понедельник утром в балаклаве. С друзьями Артема не видели, однако при этом жившие с ним в одном подъезде люди и представить не могли, что в «хорошей семье» мог вырасти убийца.
Пугающих деталей много: в предсмертной записке, найденной в компьютере убийцы, сказано, что он готовился к преступлению год, а утром понедельника в различные школы Ижевска пришли предупреждения о стрельбе, так что возможно, у Артема был сообщник. На его майке, по свидетельствам очевидцев, имелась нацистская символика, а на магазины была нанесена надпись «Ненависть».
Нас же интересует другое: по информации одного из источников, за неделю до трагедии Артем был на приеме у своего психолога или психиатра. Если это так, то мог ли специалист упустить что-то важное в поведении и состоянии пациента, или же при диагнозе «шизофрения» все слишком непредсказуемо?
С медицинским диагнозом «шизофрения» больные люди крайне редко посещают именно психолога. Они находятся под постоянным наблюдением врача-психиатра. Шизофрения может быть наследственной, может являться следствием родовой или внутриутробной травмы, может развиться после инфекционного заболевания и лишь небольшой процент вероятности, при определенной предрасположенности человека, что шизофрения может быть следствием неблагополучной социальной среды и сильных потрясений. Психологу тут делать нечего, разве что поддерживать эмоциональное состояние больного в период ремиссии. Может ли в принципе психолог во время консультации выявить намерение клиента совершить преступление? Только в том случае, если человек решит этим намерением поделиться. Во всем остальном психолог может заметить его собранность, решимость, более жесткие оценки и его желание получить от психолога поддержку его суждений и намерений. В этике психолога есть пункт о полной конфиденциальности, который может быть нарушен только в одном случае — если это угрожает здоровью и жизни самого клиента или других людей.
Соседи (хотя мы понимаем, что это 100% достоверный источник, ведь они не близки с преступником, а просто видят его со стороны) говорили, что у Артема была хорошая семья. Может ли это быть правдой? Ведь мы привыкли, что убийцы вырастают из неблагополучных ячеек общества.
В случае с Артемом Казанцевым мы не можем говорить, насколько «хорошей» была его семья. Здесь нужно рассматривать и другие факторы (уверена, что следствие именно этим и занимается), которые вкупе и стали причиной такого поведения человека. Жить в семье с душевнобольным, особенно, когда это ребенок, очень сложно. В Москве существуют специальные группы по поддержке родственников психически больных людей. Родители могли не заметить, упустить, и этой вины они и сами с себя не снимут, и окружающие не дадут забыть.
Против собственных родственников
Стрельба происходит не только в учебных заведениях. Так, 12 октября 2020-го 18-летний Даниил Монахов приехал из Нижнего Новгорода в поселок Большеорловский округа Бор, где жила его бабушка. Она и стала первой жертвой парня, палившего из ружья по окружающим… Ранив двоих и убив четверых, преступник скрылся в лесу, где его и обнаружили на следующий день мертвым.
Картина чем-то напоминает предыдущий случай: местные жители уверенно отмечали, что у Даниила была душевная бабушка, приятный непьющий папа, милая мама, а семья оценивалась в целом как дружная. Сам Монахов отличался молчаливостью и замкнутостью, особенно, после серьезной операции на сердце. Поговаривали, что единственной страстью юноши стали компьютерные игры, а когда отец решил избавить сына от зависимости, то приобщил его к охоте, и вот, мол, что из этого вышло.
Это не первая ситуация, когда старшее поколение обвиняет в росте агрессивности подростков компьютерные стрелялки. Насколько резкий отрыв от игромании мог сказаться на психике Данилы?
Детская психика очень страдает от компьютерных игр, изменяет их сознание и стирает грань между реальностью и виртуальным миром. На примере Даниила Монахова можно разобрать случай, когда стрелялки в компьютерной игре были дополнены стрельбой из настоящего оружия на охоте. В его восприятии одно дополнило другое. И там, и там — убийство и отсутствие наказания. Легальность этих действий, безусловно, могла привести к трагическим последствиям.
Считая себя Богом
11 мая 2021-го 19-летний Ильназ Галявиев убил семерых детей и двух учительниц в казанской гимназии № 175. Близкие жертв винили в случившемся не только самого преступника, но и его родителей, вовремя не направившим сына в психиатрическую клинику. По словам отца Ильназа, наследник резко изменился в феврале прошлого года: стал называть себя богом, шуметь, грубить, врываться в спальню ночью и смотреть в один угол.
Вместо того чтобы как-то помочь парню, в апреле родители съехали в другую квартиру, оставив Галявиева одного. Папа стрелка рассказывал, что незадолго до преступления Ильназ смог противостоять студенту колледжа, размахивавшему ножом, и после этого почувствовал себя всесильным.
Мнения об Ильназе Галявиеве полярны даже в кругу психиатров: одни говорят, что у парня был острый психоз, другие твердят о шизофрении. По данным одной экспертизы, преступник невменяем, но вторая показала, что он осознавал свои действия. Вину свою юноша признал и попросил прощения у близких погибших, однако, довольно цинично.
Так что же обычно толкает молодых людей на то, чтобы взять в руки оружие и пойти стрелять в школы? Обстановка дома, одиночество, проблемы с социумом? Тот факт, что чаще всего преступники выбирают учебные заведения говорит об их детских травмах, связанных со школой?
Можно с большой долей вероятности утверждать, что школа воспринимается учениками как агрессивная среда. Там нужно выживать, приспосабливаться, отстаивать свои интересы, уметь добиваться поставленных целей, противостоять сверстникам и преподавательскому составу. Далеко не всем это удается. Не стоит забывать про групповую динамику в классе и в школе, которая для формирования команды требует жертв. Буллинг, как бы страшно это не звучало, является частью формирования коллектива, от которого страдают наиболее одинокие, незащищенные ученики. Главными буллерами в школе являются учителя и это тоже надо признать... Публичное унижение ученика при его одноклассниках, нелицеприятные эпитеты относительно умственных способностей и внешнего вида учащегося влекут за собой тяжелейшие психологические травмы и формируют человека, озлобленного на себя и весь мир. Именно поэтому скулшутинг становится все более частой трагедией во всех странах. Если сказать в двух словах об Ильназе Галявиеве, то, видимо, родители никогда не сталкивались и не могли идентифицировать поведение сына как проявление психического заболевания, списывая это на огрехи воспитания и потакание его желаниям. Возможно, это служило причиной ссор между супругами. То есть родители разбирались между собой, ища виноватого, и упустили очень важные искажения в поведении сына, оставив его одного.
Что можно сделать, чтобы не допустить скулшутинга? Ведь зачастую преступниками становятся бывшие ученики школ, где случается кровавая бойня, то есть учителя, одноклассники и родители, в теории, могут заметить признаки склонности к насилию.
Скулшутинг — это всегда следствие запущенных, неразобранных конфликтов как в школе, так и в семье.Есть железное правило, которого почти никто не придерживается. Конфликт должен быть разобран по косточкам сразу или после его завершения в кратчайшие сроки. Стороны конфликта уже без эмоций высказывают все свои претензии и переживания от своего имени. Выслушивают друг друга и приходят к единому мнению. Родители всегда должны быть на стороне ребенка, верить ему и принимать меры по разбору школьных конфликтов как с преподавателями, так и с одноклассниками. Не слепо кидаться в бой, а именно принимать меры по разбору и защите интересов ребенка. Следите за психическим здоровьем детей, особенно в переходном возрасте. Обращайтесь своевременно к психологу или психиатру, если заметите резкие изменения в поведении. Идите на семейные консультации. Только это спасет и поможет избежать тяжелых последствий, приводящих иногда к таким трагедиям, где гибнут ни в чем не повинные люди.
Фото: АГН «Москва», личный архив, соцсети, кадр видео
